Робин Ла Фиверс - Темное торжество

Он кивает с таким видом, словно подумал об этом гораздо раньше меня.

— Погоня будет обязательно, — предупреждаю я его. — Нужно спрятаться подальше от дороги.

Путь, который мы с нашими мулами проделали за целую ночь, люди моего отца на сильных резвых конях одолеют за считаные часы.

Тюремщик снова кивает и указывает мне на отдаленную рощу. Потом поворачивает телегу в том направлении.

Я рассматриваю его странное, изборожденное морщинами лицо. Можно ли ему доверять? Я в сотый раз принимаюсь гадать, что за странные отношения связывают рыцаря и тюремщика? Неужели Варохское Чудище умеет пробуждать лучшие чувства даже в тех, кто приставлен его сторожить? Уж верно, мой отец поручил бы столь ценного пленника лишь самому надежному караульщику — и, поди ж ты, тот не только не стал мешать побегу, но, наоборот, надумал к нам присоединиться!

Остается надеяться, что он пошел на смертельный риск не затем, чтобы сейчас нас предать.

С рассветом мы оказываемся возле какого-то заброшенного дома. Он расположен не только поодаль от большака, к нему вообще не ведет даже тропы — наша телега переваливается по камням, — и стоит уединенно, окруженный лесами. «Горгулья» останавливает мулов под деревьями. Небольшой особняк, сложенный из серого камня, выглядит совершенно заброшенным. Во дворе никакого движения: не роются куры, не блеют козы и над трубой не заметно дымка. Чудеса продолжаются, — похоже, дом пустует и словно дожидается нас.

Все еще не испытывая полного доверия к тюремщику, я указываю на строение:

— Сходи посмотри, нет ли там кого.

Он согласно кивает, и я начинаю думать, что это все-таки не ловушка. Тем не менее кто-то должен проверить дом. Вот и пусть тюремщик сходит на разведку, докажет свою верность.

Пока он отсутствует, я подвожу телегу к заднему крылечку и, сидя на козлах, продолжаю раздумывать о своем положении. Может, все-таки стоит вернуться в Нант и завершить, если получится, то, что я считаю своим долгом? Я ведь такая — уж если поставила себе цель, не могу от нее с легкостью отказаться.

К примеру, я совру, что Чудище похитил меня?

Беда в том, что они знают, насколько он изранен и слаб. И наверняка уже догадались, кто опоил стражников. Так что мне не поверят.

«А что, — шепчет внутри меня некий голосок, — если это Мортейн отозвался на твои молитвы?»

Нет, твердо говорю я себе. Так просто не бывает. Ничего. Никогда.

Нас приютил охотничий домик покойного герцога. Не самый большой и роскошный — просто лесная сторожка, куда он мог заехать с немногочисленными приближенными. Или уединиться с очередной любовницей. Словом, как раз то, что нам требуется: маленькое добротное здание, надежно укрытое от чужих глаз. Что еще важнее, я ни разу не слышала, чтобы об этом домике упоминали люди д'Альбрэ или он сам. То бишь есть некоторая вероятность, что они о нем даже не знают.

Тюремщик выскакивает наружу, знаками сообщая мне, что внутри нет ни души. В это время тяжелые облака, с ночи собиравшиеся над головой, начинают проливаться дождем. Я снова задумываюсь о том, как перетащить в дом беспомощного исполина.

— Нам его не донести, — говорю я тюремщику.

Тот пытается трясти рыцаря, но все без толку. Испугавшись, не умер ли он по дороге, я присматриваюсь и с облегчением вижу, что его грудь поднимается и опадает. Тюремщик сильнее встряхивает рыцаря, но я его останавливаю. С небес на лицо мне падают крупные тяжелые капли. Между тем пленника необходимо отмыть, а это потребует многих ведер воды.

— Дождь очень кстати, — говорю я. — Он не слишком холодный. Пусть хоть немного смоет с него тюремную грязь, а там, глядишь, как-нибудь переправим его под крышу.

Тюремщик хмурится, словно я предложила что-то очень постыдное, но мне некогда с ним спорить. Я подхватываю два узла, лежащие у бортика телеги, и несу их в дом. Пускай идет за мной или остается — мне все равно.

Он нечленораздельно кудахчет над рыцарем, я же быстро осматриваю домик, убеждаясь, что здесь и правда никого нет. Задняя дверь ведет прямо в кухню с большим очагом. Дальше — гостиная. И еще три комнаты наверху. Все они совершенно пусты, если не считать кое-какой мебели. И конечно, во всех очагах — лишь холодные угли.

О том, чтобы тащить рыцаря на второй этаж, не может быть и речи. Придется устроить какой-то лежак прямо на кухне. Я снова подхожу к двери и вижу тюремщика, мокнущего рядом с телегой. Можно подумать, этим он облегчает участь своего господина! Я жестом подзываю его.