Запах солнца

-Ты, должно быть, забыла, что я ночная тварь. Я привык к темноте, видишь?

В ладони блеснуло золотой искрой. И отразилось в глазах стоявшей на холме гадины. Никуда стая не делась, они благополучно догнали жертву, дав ей всего лишь короткий передых. Глухо щёлкнули челюсти. Одни, вторые, третьи клацнули совсем рядом, из-за кустов, там же, где и четвёртые - они не просто гнали, они загоняли. Загнали. И они действительно напоминали оборотней из дедушкиных страшилок - мохнатая скалящаяся туша бесшумно распласталась в воздухе и полетела вниз, прямо на оцепеневшую Полину.

-Беги, дура!

И Полина побежала. Мимо гулко клацнувших челюстей притаившегося в зарослях оборотня, мимо второго, то ли выскочившего из лещины, то ли просто соткавшегося из темноты. В уши вломился хруст ломаемых костей и жуткий вой, и Полина не была уверена, что выла та тварь, хотя и не знала, способен ли человек на подобные звуки.

В горле пересохло. Полина закашлялась и врезалась в дерево. Дерево с радостью распустило ветви и... полезло обниматься, явно желая пересчитать все рёбра! Чёрт, чёрт, чёрт, а ведь она только перестала верить в сказки, а тут сразу столько новых впечатлений! Дурацкий Вил, дурацкий лес, дурацкая ситуация!..

-И-иииииии!!!

Полина зажмурилась и от всей души съездила мерзкому созданию туда, куда бы съездила обычному дядьке - то ли рефлекс врожденный, то ли вбитые дедом инстинкты. Дерево взвыло нечеловеческим голосом (ещё бы этот пенёк выл человеческим голосом!), естественно обиделось - сжало узловатые ветки и треснуло по макушке кулаком, да так, что в глазах зарябило. И заорало дурным голосом:

-Мать твою, ты что вытворяешь, мелочь пархатая?!

За всю свою богатую на события жизнь Вил совершил бесчисленное количество глупостей - самой яркой из которых был побег из дома с целью увидеть солнце. Удивительно, что лучи не полностью спалили ему лицо, хотя врачам потом пришлось попотеть, чтоб восстановить кожу. Вил вырос, поумнел. Как он думал до сего дня, ибо после произошедшего считать себя умным (да хотя бы просто адекватным!) может только законченный идиот!

Затаившийся на холме волк прыгнул так стремительно, что Вил просто не успел обдумать ситуацию, только и крикнул этой дурынде, чтоб уносила поскорей свою тощую задницу; выбросил вверх руки и вцепился в мелькнувшие над головой лапы. Как только кости из суставов на вырвало?! Хищник удивлённо вякнул, перекувыркнулся через голову и покатился под горку, увлекая за собой не успевшего разжать пальцы Вила. Рванули по груди загнутые когти-крючья, вспарывая кожу, словно кисею, захрустели волчьи рёбра, не выдержав свалившегося сверху человека. Тела словно пришпилило одно к другому, да так и понесло вниз, яростно бросая на камни, ветки и друг друга. Животное почуяло человеческий страх, завозилось, пытаясь взять верх над противником прежде, чем спуск завершится. Уши заложило диким яростным пульсом. Парень изо всех сил рванул вбок, пытаясь хотя бы отлепиться от гарчащей, точно нечистый в неё вселился, твари. Мигнули злые жёлтые глаза. В тот миг Вил был готов поверить, что сцепился с оборотнем.

Фшшух... Взметнулись сухие листья на тропинке. В нос ударил спёртый запах волчьей шерсти. Вил на мгновение задохнулся. Серый победитель тяжело поставил ему на исполосованную грудь лапы. Как всё по-дурацки вышло! Он даже не успеет рассказать этой малявке, что действительно был готов поверить во все те бредни, которыми она кормила его последнюю неделю, когда увидел тоскливые волчьи глаза, не успеет выиграть у Дика и тот не будет катать его за это на собственном горбу, громко матерясь на того дурака, который поставил такое дебильное условие, хотя сам же когда-то ещё в детстве и предложил подобное извращение. Всё, конец. Не будет больше ночных прогулок по лесу, пристальных взглядов Бульдога и потасовок с придурком Диком. И не будет больше шанса хоть раз, хотя бы одним глазком, всё-таки увидеть солнце... такое яркое, такое светлое, такое горячее... тёплое... такое... именно такое, как сейчас...

Тепло обняло его за плечи, тепло окутало ноющую грудь, тепло солнечным зайчиком скользнуло по лбу, убирая надоевшую уже чёлку, скрывающую единственные оставшиеся на лице шрамы.

Вил осторожно открыл глаза, силясь сквозь цветастые всполохи разглядеть свою детскую мечту, протянул руку к чему-то светлому и прекрасному.

-Я умер?- спросил он у солнца.

-Если не уберёшь свои клешни с моего носа, то умрёшь непременно,- неожиданно гнусаво пообещало солнце.- Считаю до трёх, было уже два с половиной...