Татьяна Русуберг - Аркан

«О нет! Все-таки со спущенными штанами, точнее, совсем без них!..» Горячая волна распространилась с лица Найда на шею и уши. К счастью, старуха занималась чаем и, кажется, не видела его предательского румянца.

— Ну, умелец, не поможешь ли собрать, что сам разбросал? — Найрэ поставила чайник на стол и указала на рассыпанные по полу ягоды и закатившиеся в угол кружки. В лучиках морщин у глаз затаилась усмешка.

— Пожалуйста, — хрипло буркнул Найд и с облегчением скользнул с табурета. Ползать на исколотых ежевикой коленях было проще, чем смотреть в синие насмешливые глаза, такие молодые на отмеченном временем лице. Удивительно, как много клюквы могло поместиться в одном невеликом лукошке! Пока гость стирал штаны до дыр, копошась в темных углах, хозяйка домика добыла откуда-то одуряюще пахнущий пирог, судя по запаху — черничный. Скосившись на Найрэ, поглощенную разрезанием кулинарного шедевра, Найд плюнул и тихонько позвал забившиеся под скамью у стены ягоды. Клюквины выкатились на свет, дружно собрались в горсть у протянутой руки и запрыгнули всей компанией на ладонь.

— Значит, ты не колдун… — Найрэ, посмеиваясь, глядела прямо на него поверх пышного, истекающего черничным соком пирога. — Придется мне тогда есть одной, ты и до ночи с этими ягодами не управишься!

Не колеблясь больше, Найд принял вызов. Теперь, когда его тайна была раскрыта, ему впервые представилась возможность открыто делать то, что он годами носил в себе, как грех, который любил и которого в то же время стыдился. Красные струйки одновременно устремились изо всех углов к стоявшей на полу корзине. Струйки сливались в потоки, те муравьиными дорожками вскарабкивались по стенкам лукошка, пока последняя ягодка не упала на вершину душистой алой горы. В довершение всего корзинка крутанулась на месте, взлетела в воздух, лихо рванула к столу и торжественно опустилась прямо перед Болотной Бабкой. Деревянные кружки, немного потанцевав перед ее носом, брякнулись рядом с пыхтящим чайником. Найд скрестил руки на груди и исподлобья уставился на женщину.

Старуха невозмутимо наполнила одну из кружек дымящимся напитком и подтолкнула ее в сторону гостя.

— Нет, я так не могу, — будто отвечая на его мысли, сказала Найрэ. — Все, что я умею — читать Аркан. Да еще травы варить. А вот ты… — Женщина плеснула немного чаю в свою кружку. — За такой дар, как у тебя, любая сторона даст многое.

Найд присел на краешек табуретки:

— Какой такой дар? Корзинки двигать? Много от такого дара проку! Я даже не знаю, как помочь Камилле… — Тут до него дошел смысл последних слов старухи. Он подтянул к себе тяжелую кружку и, не отрывая взгляда от дымящейся поверхности, спросил: — А ты… на какой стороне, Найрэ?

Женщина легко рассмеялась и плюхнула на тарелку перед ним здоровенный кусок пирога.

— Я — ни на какой. Слишком слаба, а потому никому не интересна.

Найд облегченно улыбнулся в ответ и впился зубами в сочную мякоть.

— А вот тебе придется выбирать между Светом и Тьмой.

Найд подавился пирогом, закашлялся и поспешил отхлебнуть чаю, но только обжег губы. Проглотив кое-как показавшееся вдруг кислым угощение, он выдавил:

— А что, если я не хочу выбирать?

— Ты — маг, Найд. Рано или поздно ты должен сделать выбор.

— А если я не хочу быть магом?

Найрэ вздохнула и, не глядя, вытащила из колоды карту. Человечек застыл на краю обрыва, оглядываясь на преследующего его пса.

— Помнишь? Безумец над пропастью? Если ты сам не сделаешь выбор, его сделают за тебя.

Найд фыркнул и оттолкнул тарелку с недоеденным пирогом в сторону:

— Интересно, кто? Уж не ты ли? Так же, как ты сделала выбор за леди Женевьеву?!

Глаза Найрэ затуманились, она отстранилась от Найда, будто он толкнул ее в грудь:

— Ты же знаешь… Твоя мачеха была неизлечимо больна. Когда ленлорд послал за мной, ей уже никто не мог помочь. Все что было в моих силах — облегчить ее страдания.

— Продав херру Харрису дурманный отвар?! Ты даже не пыталась помочь! Я хотя бы попробовал… попробовал… — Найд задыхался, будто в хижине старухи не осталось больше света и воздуха, как тогда, в горнице его приемной матери, такой маленькой и бледной, затерявшейся между пышных подушек.

— Ты пробовал исцелить ее? Бедный мальчик! Никто не в силах вернуть того, кого уже коснулась тень смерти.

Найд вскочил, опрокинув табурет. Огненный сгусток ярости набух в груди:

— Зачем мне быть магом, если я не смог спасти тех, кого любил? Если я могу только… — Он с трудом удержал рвущееся с языка слово. Вместо него Найд нашел другие: — Ты сама сказала, что я свободен, что выбор — мой, и только мой. Вот я и выбираю — не выбирать! И запомни: я не маг, потому что не хочу быть магом!