Роберт Говард - КОНАН. КАРАЮЩИЙ МЕЧ

Изящным пальчиком ноги Белиза перевернула морскую раковину и про себя сравнила ее нежно-розовую изнанку с рассветом, что разгорается в тумане над побережьем… Сейчас, впрочем, был не рассвет, хотя солнце взошло не так уж давно, и легкие жемчужно-серые облака, скользившие по волнам, рассеялись еще не вполне.

Белиза подняла благородно вылепленную головку и огляделась. Все здесь было чужим ей до отвращения. И тоскливо-знакомым до последней детали. Оттуда, где она стояла, до тихо плескавшихся волн залегли буровато-желтые пески, а дальше до самого горизонта простирались океанские воды. Белиза стояла на южной стороне обширного лукоморья. К югу берег поднимался, и его венчал невысокий хребет, мысом вдававшийся в море. Белиза знала, что оттуда, с высоты, можно окинуть взглядом неизмеримый простор — на юг, на север, на запад-

Безучастно обернувшись в сторону суши, она еще раз оглядела крепость, весь этот последний год служившую ей обиталищем. На фоне жемчужно-лазурного утреннего неба реял ало-золотой флаг. Вид родового символа не пробудил в сердце девушки никаких чувств, притом что этому флагу доводилось не единожды реять над полями кровопролитных битв далеко на юге. Белиза различала фигурки людей, трудившихся в садах и на полях, что теснились около крепости. Казалось, обработанные угодья жались к деревянному укреплению, всемерно сторонясь темной полосы леса, окаймлявшей расчищенное пространство. Лес тянулся на восток, север и юг так далеко, как мог охватить глаз. Белиза боялась его — как, впрочем, и все остальные в маленьком поселении. И это был отнюдь не беспочвенный страх. Под шепчущим лесным пологом таилась смерть. Смерть стремительная и внезапная, медленная и ужасная… таящаяся, раскрашенная, не ведающая ни усталости, ни милосердия.

Вздохнув, Белиза медленно и без внятной цели направилась к краю воды. Дни ее жизни тянулись один за другим, похожие, как близнецы. Большие города и придворное веселье — все это существовало где-то в другом мире, за тысячи миль отсюда, за тысячи лет… В который уже раз Белиза принялась тщетно гадать о причине, способной погнать зингарского графа с чадами и домочадцами на это дикое побережье, способной заставить его променять замок предков на бревенчатую развалюху…

За спиной послышался мягкий топоток торопливых босых ног, и глаза девушки потеплели. К ней через невысокую дюну бежала голенькая девочка. С худого тела каплями стекала вода, льняные волосы облепили головку, глаза возбужденно округлились.

— Госпожа Белиза! — прокричала она по-зингарски с мягким офирским акцентом.— Ой, госпожа Белиза, там такое!..

Задыхаясь после быстрого бега, она тщетно пыталась выговорить нечто более вразумительное и лишь размахивала руками. Улыбнувшись, Белиза обняла девочку, нимало не смущаясь, что ее шелковое платье может напитаться влагой от льнущего к ней мокрого, теплого детского тельца. Здесь, в своем вынужденном отшельничестве, она обратила всю природную нежность и доброту души на это маленькое и жалкое существо, которое во время путешествия сюда с юга Белизе довелось отнять у жестокого и бессердечного хозяина. Юная служаночка, ожившая в добрых руках, стала ее утешением.

— Что же там такое, Тина? — спросила она,— Отдышись, малышка, и говори толком!

— Корабль!..— прокричала девочка, указывая на юг.— Я плавала в пруду, оставшемся после прилива, по ту сторону мыса, и вдруг увидела его! Он идет с юга прямо сюда!..

И, вся трепеща, она робко потянула госпожу за руку. У Белизы у самой сердце застучало быстрее при мысли о неведомом посетителе. Со дня прибытия на это безлюдное побережье они так редко видели новые лица…

Тина помчалась впереди хозяйки по желтым пескам, обегая лужи, оставленные отливом в низменных местах. Когда они поднялись на самый верх мыса, Тина остановилась и замерла — тоненькая фигурка, белевшая на фоне прояснившегося неба. Ветер бросал влажные льняные волосы ей в лицо, худенькая вытянутая рука указывала вдаль.

— Вон он! Вон он! Смотри, госпожа!

Белиза уже разглядела вдали белый парус, раздуваемый свежим южным ветром. Корабль шел вдоль берега, сейчас его отделяло от мыса несколько миль. Сердце девушки стукнуло невпопад… В их бесцветном уединении любая мелочь приобретала черты значительного события, но сейчас Белиза предчувствовала странные и бурные перемены. Уж верно, не простая случайность привела этот парусник на глухое, никем не посещаемое побережье. К северу отсюда гаваней и городов не было — совсем не было, до самой страны вечных льдов. А ближайший южный порт находился за тысячу миль. Ну и что, спрашивается, кому-то делать здесь, в заливе Корвела?