Юлия Остапенко - Ненависть

Потом он повернулся и, рывком распахнув дверь, вылетел из комнаты. А она не сделала ни одного движения, чтобы удержать его.

Четверть часа спустя он стоял в сотне ярдов от гостиницы, превратившейся в огромный факел, полыхающий в ночи, и, зажав рану ладонью, смотрел на желто-алое пламя, сворачивавшееся вверху в тугой клубок тошнотворной черной копоти. Вокруг здания с криками бегали люди, всё еще пытаясь погасить огонь, хотя было очевидно, что гостинице конец. К Дэмьену подбежал невысокий щуплый человек в черной одежде, тревожно заглянул в его лицо.

— Милорд, вы ранены? — прокричал он, заглушая треск пламени и панические вопли людей.

Дэмьен перевел на него пустые глаза, и человек отшатнулся.

— Да у вас все лицо в крови! — закричал он, — А что с вашими руками?! Идемте! Идемте!

Дэмьен позволил ему отвести себя в сторону, где еще один человек в черном копошился вокруг троих стонущих людей. Один из них был коричневым и сморщенным, как гнилой гриб.

— Она жива? — спросил Дэмьен, пока тот человек, что подошел к нему, что-то делал с его запястьями. Он не смотрел на свои руки. Ни разу не смотрел. Боялся, что их вид будет последним, что он сможет вынести за эту ночь.

— Кто? — не поднимая взгляда, переспросил тот.

— Диз даль Кэлеби. Девушка-воин. С рыжей косой.

— Не знаю, милорд.

— Я хочу, чтобы она сгорела там. Я хочу, чтобы она выжила. Я хочу, чтобы она сгорела и осталась жива.

— Да-да, разумеется, — быстро проговорил человек и склонился над его руками.

«Она обернулась. Она ненавидела меня своими глазами, точно такими же, как мои. Могла толкнуть меня в огонь, и я сгорел бы там. А она стояла и сбивала пламя с косы. Один толчок, одно движение. Я бы не встал. Нет. Этого мало. Это слишком просто. Она еще найдет меня. Будет идти еще восемь лет, если понадобится. И найдет. Она поняла это тогда, и я понял. И она не стала рисковать… косой».

Она не стала.

Они оба не стали.

…Гвиндейл смотрела в его широко раскрытые глаза всё время, пока они оставались пустыми для настоящего, устремившись в прошлое. И теперь наблюдала, как он медленно выплывал из плотной пелены тумана памяти, тщательно подавляемой в течение трех лет. Поэтому первым, что увидел Дэмьен, вернувшись из двора догорающей гостиницы Тэберга в маленькую и холодную келью, принадлежавшую человеческой оболочке Серого Оракула, были серо-стальные глаза Гвиндейл, слабо улыбавшиеся ему сквозь время.

Он выдохнул, покачнулся и рефлекторно ухватился за ее подставленную руку. Гвиндейл опустила глаза, скользнула взглядом по его запястью. Дэмьен перехватил этот взгляд и тут же убрал руку.

— Следов не осталось, — будничным тоном заметила она.

— Да, — неохотно кивнул Дэмьен. — Тот лекарь знал свое дело.

— Видимо, не слишком хорошо, — тихо возразила Гвиндейл и провела пальцем по шраму на его щеке.

Дэмьен слегка поморщился:

— Была повреждена артерия. Ему пришлось зашить рану.

— Она знала, что делает, — сказала Гвиндейл и отвернулась.

— Да?

— Да. Это было… напоминание. Чтобы ты не забыл.

— Зачем? Она ведь собиралась убить меня.

Гвиндейл снова повернулась к нему, легко, порывисто, взмахнула пальцами, задев их кончиками его ладонь.

— Нет, — прошептала она. — Конечно, нет. Она тогда еще не знала, как должна поступить на самом деле. Теперь знает.

— Но я всё еще не знаю!

— Правда?

Она медленно провела рукой по его лицу, пристально всматриваясь в шрам, словно читая его, как книгу.

— Ты никого не убивал с той ночи.

— Да… до сегодняшнего дня.

— Ты не хотел.

— Не хотел.

— Ты старался.

Дэмьен вымученно улыбался. Он чувствовал себя так, словно проделал сотню миль за сутки… пешком.

— Ты был там сейчас. Ты почувствовал?

— Что я должен был почувствовать?

— Откуда мне знать? Ведь это твоя ненависть. — Он отстранился, глядя на Гвиндейл с изумлением.

— Моя ненависть? Я никогда не ненавидел ее.

— Она ненавидит тебя. Значит, эта ненависть принадлежит тебе. И даже в большей степени, чем ей.

— Гвиндейл, ответь на мой вопрос. Просто ответь на него. Ты ведь должна сделать только это.

Она кивнула, склонив голову набок.

— Песня, — вдруг сказала она.

— Песня?

— Ваша песня. О чем она была? — Его глаза расширились.

— Мост через снег… Вейнтгеймские друиды… Гвиндейл?! Ты что, хочешь, чтобы я ушел в монастырь?!

Она откинула голову назад и рассмеялась.

— Хочу ли этого я?! — выкрикнула она сквозь смех. Дэмьен выпрямился, отступил на шаг, поколебался и кивнул: