Ренат Вишняков - Серая стена

Саша долго пытался открыть рот, натягивая на себя одежду (в куче принесённого некромантом тряпья нашёлся его размер). Сказанное ударило по нему куда сильнее доски с гвоздями - и куда больнее. Наконец, он разлепил губы и сдавленным, охрипшим от слез голосом поинтересовался.

- Если ты прав... И всё.. так, как ты сказал, то скажи, чем провинилась моя семья? Чем они заслужили такой конец?!

- Очень правильный вопрос, друг мой! Я его ожидал. Видишь ли, парадокс ситуации состоит в том, что они как раз такого не заслужили. Но, поскольку ты никогда не любил их и твоё горе - лишь результат привязанности к тому комфорту, что они для тебя создавали, ты не имеешь никакого права винить кого-то в их гибели. Не можешь задавать подобные вопросы или предъявлять кому-либо претензии. И это тебе мой первый урок, который ты, думаю, накрепко запомнишь. Нет ничего более страшного и неприятного в нашем мире, чем быть тотально неправым, чем быть по другую сторону Истины. А теперь пойдем, нас ждут великие дела!

И Библиотекарь, посмеиваясь, вывел раздавленного этой информацией Сашу из залы, где уже начал приходить в себя некромант. Пройдя несколько сот метров по темным бетонным коридорам, они вышли через внезапно открывшийся в стене проход. Не успев проморгаться на свету, Саша услышал за спиной шум. Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как проход вновь закрывается несколькими глыбами камня. Они ползли, словно живые по почти отвесному каменистому склону сопки, временами даже казалось, что это не твёрдый камень, а какая-то вязкая серая каша.... Но вот проход закрылся. Они стояли в карьере на дне которого плескалось маленькое озеро, вокруг были сопки и лес, где-то рядом шумел поток машин. Когда Владимир повёл его на этот звук, Саша понял, что они даже не покидали город - бункер некромантов находился в двух шагах от Ледового озера.

Окно опять запотело. Впрочем, даже если бы оно осталось идеально прозрачным, толку от этого бы не было. На улице уютно соседствовали туман, сильная облачность и мелкая морось - погода была самая промозглая и мерзостная. Во Втором плане бытия, как и во всех остальных дела обстояли аналогично. Правда, в других частях города можно было встретить и более приветливую погоду. В Мармароне часто соседствовали дождь и снег, лето и зима, день и ночь. Во всех планах бытия кроме Первого - там, в вотчине людей всё шло по естественному природному циклу. Саша вздохнул и отвернулся от "позитивного" зрелища за стеклом. Сейчас шла его так называемая "практика приземления". Будущие Библиотекари - а он учился именно на эту должность - не должны были отвыкать от рутины и быта простой человеческой жизни. Им не следовало привязываться к окружающему их волшебству. Поэтому обучение истории Мармарона и галактики, новым Словам-заклинаниям и прочим умениям Библиотекарей чередовалось уборкой помещений и улиц, приготовлением еды и присутствием на уроках у обычных учителей. Для этого на классы, куда отправляли будущих стражей Истины, накладывались чары - ни учителя, ни ученики не знали, кто находится среди них. Они не видели, не слышали, а, как выяснил Саша путём проб и ошибок ещё и не осязали "лишних". Незамеченным для этих людей проходило и то, что занятия шли не в их собственных школах, а во Втором плане бытия в аудиториях Дома пионеров. Это здание, как оказалось, было чем-то вроде центрального архива Империи Мармарона и резиденцией Владимира Викторовича Василевского. Архибиблиотекаря Мармарона и Империи Саа, первого советника Императора по экономике и связям с общественностью, великого князя Теридера, высшего князя Сараниса и прочее, и прочее... Сашин новоявленный покровитель и впрямь был ОЧЕНЬ важной птицей - он входил в сотню самых сильных и влиятельных Владык галактики. Правда все его посты и звания не мешали ему тратить изрядную часть своего драгоценного времени на сотни учеников - Саша был далеко не единственным. Все эти ученики мариновались в резиденции лорда Архибиблиотекаря круче, чем Гарри Поттер в Хогвартсе. Они получали от Владимира и нескольких его помощников многочисленные наставления и обширные знания в самых разных областях. Магия, как скоро понял Саша, базировалась на тех же принципах, что и естественные процессы. Она не нарушала законы физики и прочих наук - просто не все эти законы открыло не знакомое с магией человечество. Чтобы как следует прикладывать ментальное усилие и получать надлежащий эффект, следовало знать устройство и принципы поведения материи, на которую оно направлено. Поэтому в голову бывшего семиклассника старательно и болезненно, но не безрезультатно вбивалась информация, которую ему, не обернись всё таким образом, предстояло узнать только в старших классах, а то и в институте. Голова трещала по швам, страдала, но новые знания исправно впитывала. По крайней мере, большие нагрузки позволяли не отвлекаться на мысли о своей незавидной участи и словах Владимира о возможной заслуженности этой участи. Если бы учителя ещё были помягче.... Но это уже из серии несбыточных грёз - что сам Владимир, что его друзья, согласившиеся помочь в обучении юных Библиотекарей, проявляли порой просто чудеса жестокости. Они могли избить, изувечить своих подопечных, поставить в "тренировочный" спарринг и начать драться в полную силу. В порядке приобщения к экзотике выволочь в Четвертом - самом негостеприимном плане бытия - на особо продуваемое место и оставить коченеть на ветру, который в равной степени терзал и тело, и душу.... Фантазия у этих личностей была весьма богатая! Воспоминания о своих и чужих злоключениях заставили обратить взгляд направо. Так как на этом "уроке практики приземления" присутствовало сразу 4 ученика, совокупными усилиями способные сорвать чары, принуждающие их находится здесь, и уйти, за ними присматривал Николай. Это был преподаватель контактных боевых техник, старый приятель Владимира. Насколько успел разобраться Саша, Николай был одним из руководителей девиат и стоял лишь на одну ступень ниже отца основателя и бессменного руководителя этой организации, древнего бескуда, редко посещавшего столицу. Внешне он не выглядел ни сильным, ни старым - молодой мужчина, едва за 20, интеллигентного вида, хромой. Хромота его, как выяснилось, была настоящей, но во время боя он мог её ненадолго "проигнорировать". Он такие пируэты выделывал порой в спаррингах - голова кружилась от одного вида. А костыль, который он всегда носил с собой, служил ему оружием - нижняя часть отстёгивалась и на её месте скверна образовывала клинок. Несмотря на изначальную сопряжённость преподаваемой им дисциплины с увечьями, из всех "попечителей", доставшихся будущим Библиотекарям, он был самым добрым. Бил редко, мог запросто, без задирания носа и нравоучений поболтать со своими подопечными, иногда - даже выслушать и пожалеть. До посвящения в Девиаты он, как говорили, был добрейшей души человек, и даже жестокая природа Чёрных рыцарей не вытравила из него эту доброту до конца. Правда, по сравнению с обычным школьным учителем "дядя Коля" всё же был очень строг. К тому же, в редкие минуты гнева в нём просыпалось нечто, заставлявшее сразу поверить, что ему на самом деле несколько столетий. Как и в то, что он за свою жизнь поубивал кучу людей и нелюдей. Вот и сейчас, завидев, что ученик Библиотекаря Сиричкин отвлекся от урока физики и "думает о своём", он отреагировал весьма жёстко. Просто вытянул руку с костылём и отвесил мальчику изрядный подзатыльник своим "орудием труда".