Михаил Крюков - Еретическое путешествие к точке невозврата

— Ну да, в правом пол провалился, ты же видел, — ответила Ута, — там всё равно не пройти, пойдём налево, только осторожно, не хватало ещё провалиться на первый этаж сквозь гнилой пол.

— Пожалуй, я пойду первым, — сказал Вольфгер, — я тяжелее тебя, ну, и вообще… Кстати, что будем искать?

— Не знаю, просто иди и внимательно смотри по сторонам, — ответила Ута, — если я что-то почувствую, я скажу.

Комнаты на втором этаже сохранились куда хуже, чем на первом. Крыша во многих местах протекла, а кое-где обвалилась, на полу стояли лужи, всё заросло мхом и плесенью, на подоконниках из занесённых ветром семян выросли целые кусты.

Когда-то, много лет назад, дом был богатым и нарядным, в его убранстве чувствовалась женская рука, но сейчас сгнившие вещи вызывали мысли о заброшенном кладбище.

Мужская гостиная, библиотека, женская гостиная, спальня, комнатка для прислуги…

Они прошли почти всё крыло и оказались над кухней. Вдруг Ута остановилась и негромко сказала:

— Кажется, это здесь.

Вольфгер машинально положил руку на эфес меча и осмотрелся. В небольшом зале со сводчатым потолком не было ничего особенного, разве что он был не проходной. Единственное окно было закрыто чудом уцелевшими ставнями, отчего в зале царил полумрак. Вольфгер подошёл к окну, толкнул ставень, и он с треском отвалился, упав наружу.

— Эй, что у вас там? — крикнул снизу Карл.

— Да всё в порядке, — откликнулся Вольфгер, — ставень оторвался.

— Не надо здесь шуметь, прошу тебя — поморщилась Ута, — это живёт здесь. Днём у него совсем нет силы, но лучше всё-таки его не тревожить, кто знает, что может случиться?

— А всё-таки, что здесь произошло, как ты думаешь? — с любопытством спросил Вольфгер.

При свете пусть тусклого, серого и дождливого, но всё-таки дня, страхи Уты казались ему надуманными.

— Это было слишком давно, — ответила ведьма, прикрыв глаза и приложив указательные пальцы к вискам, — я мало что могу сказать. Кажется, именно здесь мужчина убил женщину, а потом, спустя какое-то время, на этом же месте покончил с собой, повесился… Вон, видишь обрывок верёвки на крюке?

— Может быть, когда будем уходить, правильно будет сжечь этот дом, и тогда зло рассеется? — спросил Вольфгер.

— Оно не рассеется, — отрицательно покачала головой девушка. — Да и вообще, в таких случаях лучше не трогать обиталище зла, сейчас оно, по крайней мере, привязано к дому и не блуждает по миру, неприкаянное и озлобленное. Я думала, что смогу покончить с ним, но…

— Что там такое? — спросил Вольфгер, указывая на маленькое цветное пятно в углу.

Ута подошла и вгляделась, не дотрагиваясь ни до чего руками.

— Икона, — сказала она, — Святое семейство. Ты можешь взять её, если хочешь, иконы неподвластны тому злу, что поселилось здесь. Странно, взгляни: Святой младенец как будто плачет кровью… Никогда такой иконы не видела. Что бы она могла означать? Впрочем, я не сильна в иконографии.

— Не надо иконе здесь оставаться, — решил Вольфгер, — я возьму её и отдам монаху. Он наверняка знает, как с ней поступить.

Вольфгер неумело перекрестился, снял со стены икону и положил в сумку.

Под иконой висели парные портреты — мужчина и молодая женщина. Оба были в богатой и старинной одежде, в завитых париках. Вольфгеру показалось, что курносая, голубоглазая женщина смотрит с холста чопорно и презрительно, а мужчина выглядит грустным и усталым.

— Это они? — тихо спросил Вольфгер.

— Да, — ответила Ута.

— Странно, всё вокруг сгнило, а портреты как будто вчера вышли из-под кисти художника, — удивлённо сказал Вольфгер, разглядывая картины.

— Не трогай их! — поспешно сказала Ута. — Их неестественная сохранность не к добру.

— Не буду, не волнуйся, но посмотреть-то ведь можно? Какие странные и неприятные лица, взгляни.

— Не хочу, — отказалась Ута, — тем более что хозяйку дома я уже видела ночью. Ну, точнее, её призрак. Что-то больше не хочется.

— Вот как? — нахмурился Вольфгер, — тогда это воистину злое место, пойдём отсюда.

Кроме иконы и портретов, больше ничего примечательного в зале не оказалось.

— Плохо, что эта комната расположена над кухней, — сказала Ута, — ночью оно придёт к нам снова…

— Может быть, дождь прекратится, и тогда мы сможем уехать, — с надеждой предположил Вольфгер.

— Хорошо бы, — кивнула Ута, — вторая ночь в этом доме может оказаться похуже первой. Теперь оно знает нашу защиту и постарается её обойти…