Валерий Моисеев: Каменный улей

– Хозяин, мне очень стыдно, что я не знаю всего этого, но, клянусь, когда я вернусь с хуторов, я буду очень стараться! – немного помявшись, Вовик добавил, – Признаться честно, я с самого детства мечтал стать золотарем! И вот теперь моя мечта осуществилась! Спасибо вам за это!

Вовик замолчал, гадая, не перегнул ли он палку?

Глаза Кошеля увлажнились и, смахнув, вдруг, набежавшую скупую слезу, он сказал:

– Лотарь, я верю, что из тебя вырастет настоящий мастер своего дела! Иди во двор и помоги погрузить бочки на повозку! Завтра ты с Кукишем отправляешься на хутора!

– Места у нас здесь спокойные, не то, что вокруг других городов, – развивал свою идею старый Кукиш, правя повозкой запряженной парой крепких низкорослых лошадок, больше похожих на пони. – Вот, например, возле Красного города нельзя шагу ступить, чтобы не вляпаться в какую-нибудь жуткую пакость.

Сидевший рядом с ним на облучке Вовик жадно впитывал информацию, которой щедро делился старик. Чувствовалось, что тот хронически страдает от недостатка слушателей. В лице Вовика Кукиш обрел благодарную аудиторию и свободные уши на которые сразу же присел, с того самого момента, едва они выехали из ворот Зеленого города.

Заполненные отходами бочки, несмотря на то, что были плотно забиты деревянными крышками, немилосердно воняли. Редкие прохожие, попадавшиеся им по дороге, уже издали начинали зажимать носы и воротиться в сторону от проезжавшей мимо них повозки золотарей. Вслед им неслись злые насмешки и площадная ругань.

Но Кукиш относился к этому со спокойствием умудренного жизнью философа, он лишь добродушно ворчал себе под нос:

– Можно подумать, что все они гадят одними духами, да пирожными!

Вовик вытянул из старика кучу самой разнообразной информации. В частности он узнал, что государств, как таковых в Вольных Землях не существует, равно, как и единовластия. Зато существует множество городов, которыми правят многочисленные феодалы – герцоги, бароны и прочая самозваная знать. Земли между городами не принадлежат никому, но не претендует на них только ленивый. Поэтому между городами, на этой почве, постоянно вспыхивают междоусобные распри и локальные конфликты. Временами в эту борьбу включается множество городов, и тогда война приобретает характер межнационального бедствия.

В мирное время города ведут между собой оживленную торговлю. Что, впрочем, не мешает им время от времени устраивать налеты на караваны с товарами, принадлежащими дружественным городам. Во время таких рейдов, как правило, для сохранения инкогнито поголовно уничтожаются все находящиеся в караване люди, а также любые случайные свидетели. Делается это для того, чтобы впоследствии не быть обвиненным в разбое. За который полагается, ни много ни мало, а мучительная смертная казнь.

Когда Вовик спросил Кукиша, не грозит ли им нападение разбойников, тот зашелся хриплым смехом и долго не мог ответить на его вопрос. Когда же он, наконец, вновь научился дышать, то заверил своего молодого попутчика, что это исключено.

– Парень, наши бочки с прокисшим дерьмом, нужны лишь хуторянам! И цена всему нашему товару, что есть на повозке – дюжина мешков брюквы, не более. Ни один, даже самый глупый разбойник, не будет рисковать жизнью из-за такого знатного трофея! – заверил Кукиш Вовика.

Но, то ли старик сглазил их удачу, то ли они с Вовиком встали утром не с той ноги, но они нарвались на неприятности. И это еще мягко сказано. Когда повозка въехала в густой лесок, из чащи внезапно послышался странный свист. Вовик настороженно привстал на облучке и принялся оглядываться, пытаясь понять, откуда доносится необычный звук. Но слева и справа от него плотной стеной стояли огромные черные ели.

Внезапно свист прекратился. В то же мгновение раздался резкий чавкающий звук, словно кто-то выдернул ногу из мокрой грязи, и лицо Вовика окатило горячими брызгами. Кукиш сдавленно вскрикнул и кубарем скатился с облучка. Когда он, наконец, перестал переворачиваться и оказался лежащим на спине, Вовик с ужасом обнаружил, что вместо глаза у него чернеет дыра, из которой хлещет кровь.

. Он машинально обтер лицо рукой, перевел взгляд на свою ладонь и испуганно ойкнул. А когда до Вовика дошло, что его окатило кровью бедного Кукиша, его вырвало. Между тем, лошади влекущие повозку и предоставленные сами себе продолжали неторопливо трусить вперед по дороге. Подхватив поводья, выскользнувшие из рук Кукиша, Вовик, всхлипывая от ужаса, собрался было пустить повозку вскачь. Но не тут-то было. Неожиданно, прямо перед повозкой возник длинный и нескладный, словно богомол человек и лошади остановились.