Ольга Шерстобитова - Почем нынче русалки

Борись.

Голос возник из ниоткуда. И он был единственным, что наполняло пустоту. Это очень страшно, когда ничего нет. Вообще ничего. Неужели такой и бывает смерть?

Ты еще не умерла. Борись, я сказал.

Но я не могла. Вообще ничего не могла. Да и с кем мне нужно было бороться. С пустотой? А с ней разве можно справиться? Легче поддаться, остаться тут.

Нет.

Голос был упрямым. А потом неожиданно пустота исчезла, и я начала тонуть в чем-то темном и вязком. Казалось, что мир рассыпается на черные осколки стекла, и нельзя было определить, где небо. Это-то и было страшнее всего. Неба не было. Осколки больно впивались в кожу и не резали, а обжигали. А еще страшнее всего было то, что я ничего не помнила. Вообще ничего. Даже своего имени. Хотелось только одного - забыться и стать частью этого черного мира, уйти в пустоту, где нет резких звуков, и можно насладиться тишиной. В этом мире мне делать было нечего. Я была в этом уверена, у меня никого и ничего не оставалось. Но какой-то звук резал в голове, как ножом, сильнее осколков из черноты.

Ариадна. Ариадна. Ариадна.

Голос. Чей-то голос, твердивший имя. Мое имя? Или не мое?

Твое. Ариадна.

Он не отпускал и тревожил меня. Интересно давно он так зовет? И зачем? Мне бы уйти в пустоту. Она так манит...

Не смей. Будь сильной. Не сдавайся.

Голос выл. От того, что я собиралась сдаться. И злился. И не отпускал. И я осмелилась назвать его по имени. Лирантанель. Красивое такое имя, подходящее.

Правильно. Угадала. Меня зовут именно так. Можно Лир.

У голоса было имя. В этой черноте это совсем не казалось странным. Лир. Я позвала его именно так, и он откликнулся. Колючим, израненным, до боли знакомым отголоском. И больше не отпустил меня. Говорил и говорил, рассказывал о том, что я замечательная, что сильная, добрая, что все будет хорошо.

Я не хотела верить, что все это относится ко мне, но голос не отставал. Он отпускал меня только на время, не для того, чтобы дать передышку, вовсе нет, просто, чтобы осознала то, что он сказал. Я осознала. Не сразу. И вспомнила все. Не сразу. Ощутила, что привязана к этому голосу всеми нитями, что меня держат тут. Ощутила на себе его прикосновения, его руки. Вот как у голоса это все могло быть, а? Разозлилась. Но из темноты вынырнуть не могла.

Я помогу. Доверься мне. Пожалуйста.

Нет, ну точно маньяк. Лучше уж темнота и пустота.

Голос начал ругаться. Слова были непонятными, странными, незнакомыми, словно на другом языке говорит, но то, что он ругался, я поняла сразу.

Доверься мне. Только с твоего согласия я могу помочь.

Зачем я тебе? - я все-таки задала этот глупый вопрос мысленно, чувствуя, что словно начинаю растворяться. Сил итак не было, а сейчас вообще исчезнут.

Неужели я хуже темноты и пустоты?

Я промолчала, чувствуя боль в ногах, если они еще у меня были. И вдруг отчетливо поняла, что надо выбираться отсюда. Если я не умерла, значит это еще не конец, а завтра ...

Правильно.

Голос Лира рассмеялся.

Зажмурься.

Я сделала то, что он мне сказал. И снова стало страшно и одиноко, и больно. Темнота не хотела отпускать, словно вросла в кожу. И я позвала по имени. Лир. Было такое чувство, что сейчас все плохое уйдет с этим именем. Лир.

Я тут. Не мешай.

Осколки начали падать, а потом плавиться, растворяться, а я словно таяла.

Ариадна.

Я почувствовала, что снова куда-то провалилась.

Глава вторая

В глазах у меня мельтешило, болела каждая клеточка так, словно я летела с большой высоты и упала, ударившись об асфальт. Раз триста. Голова гудела. Я с трудом разлепила глаза и ошарашено посмотрела впереди себя.

Вокруг была вода. Озеро. Большое настолько, что уходило за горизонт, и терялось где-то там. Слева, метрах в трехстах - берег. А на нем начинался лес. И что самое невероятное - светило солнце. И вокруг буквально пело лето. Я зажмурилась. Точно. С ума сошла. Ведь помню же, что был апрель, что ... Стоп. Где это я? Паника сдавила горло.

Я находилась в воде по пояс, хотя понимала, что такое невозможно, озеро глубокое, видно даже невооруженным глазом. Как же я умудряюсь стоять и не тонуть, и вообще... Посмотрела вниз и завизжала от ужаса. Ног не было. Совсем не было. Был хвост. Длинный сине-зеленый рыбий хвост. Я попыталась остановить крик, рвущийся из меня снова. Бесполезно. Все равно кричать хотелось. В порыве взмахнула руками и, не удержав равновесия, упала в воду. Снова увидела хвост вместо ног, глотнула воды, пахнущей тиной, и всплыла. Или как это еще назвать? Откашлялась. Отжала волосы, которые отросли до плеч. Еще раз огляделась, заметив, что ничего в окружающем меня пейзаже не изменилось.