— Скажем, дружеский.
Уинслоу разрешил себе чуть-чуть улыбнуться.
— Да, сир... Не позволяет мне испытывать искренний энтузиазм по поводу вашей помолвки с принцессой Ребеккой. Она во всех отношениях не подходит вам по темпераменту.
— Полагаю, точное определение — «хладнокровная стерва».
— Гм. Да, сир. Даже собственный народ зовет ее Ледяной Принцессой.
— Что ж, может, мне удастся растопить лед. — Кевин снова повернулся к зеркалу и в последний раз одернул манжеты. — Идем, Уинслоу. Не следует заставлять двор ждать.
— Разумеется, сир. — Камердинер отложил алую перевязь. — Шпагу?
Принц опять задумался.
— Логан ведь настоящий герой-воитель, так, Уинслоу?
— Да, сир. Полагаю, он явится в парадной форме, при всех регалиях.
— И, разумеется, при шпаге. Поэтому, никаких шпаг. Мы не должны пытаться затмить его на его же поле. Ничто не должно ассоциироваться с военными. Думаю, обойдемся тростью.
Уинслоу принес трость черного дерева, увенчанную золотым набалдашником, и помог принцу застегнуть плащ. Сам камердинер уже успел облачиться в простые темно-синие брюки и куртку с гербом на кармане — стандартную униформу Рассендского двора. Мужчины пустились в путь по длинным коридорам замка Дезерай. Они гостили здесь уже несколько недель и научились ориентироваться в многочисленных комнатах и бесконечных переходах и лестницах. Вечер предстоял быть насыщенным, и широкие коридоры кишели посетителями и обслугой. Всех встречных, включая слуг, его высочество старался приветствовать по имени, остальным вежливо улыбался. Также он с удовольствием отметил, как уважительно замковые лакеи обращаются к Уинслоу.
— По-моему, это хороший знак, — шепнул Кевин своему спутнику. — Слуги всегда раньше господ узнают обо всех назревающих событиях.
Старик кивнул:
— Очень точное замечание, сир. Судя по тому, как прочие камердинеры изъявляют мне почтение, мы по-прежнему имеем немалый шанс на победу.
— Сколько нас?
— Пятеро официальных соискателей, ваше высочество, считая лорда Логана.
— Хэйворт не показывался?
— Его лордство заболел, сир.
— Надеюсь, не серьезно. Завтра пошлю ему открытку. Что Монти?
— По слухам принц Монткриф вот-вот объявит о собственной помолвке..
— Леди Элисон?
— Говорят, она.
— Рад за него. По-моему, давно пора. Эти двое уже полгода глаз друг с друга не сводят. Хорошо, таким образом остаемся: я, Логан, Рэймонд, Харкнесс и Бигелоу.
— Да, сир. Но среди слуг ходят разговоры, что единственные серьезные конкуренты — это вы и Логан. Дезерайское дворянство по-прежнему отдает предпочтение кандидатуре Логана, но общественное мнение, похоже, склоняется в вашу пользу.
— Старики всегда поддерживают военных. Ладно, Уинслоу, держи ухо востро.
Они спустились по очередной широкой лестнице, где им пришлось посторониться, чтобы пропустить двух дам в необъятных кринолинах. Кевин снова вернулся к волнующей его теме.
— Сказать по правде, здесь не только политика. Я бы лично ничего не имел против брака с принцессой.
— Почему так, сир?
— Ну, во первых, она красавица.
— Все принцессы в Двадцати королевствах красивые, ваше высочество. Это одна из необъяснимых загадок нашей земли. Никогда не встречал непривлекательной принцессы.
— Ладно, но она к тому же моего возраста. В смысле, посмотри, что получилось с принцем Фредериком. Семья не давала ему разрешения жениться до тридцати лет, а потом его обручили с шестилетней девочкой.
— Это было десять лет назад, сир. А теперь ему завидуют все зрелые мужчины в его королевстве.
Они свернули в более широкий и еще более переполненный коридор. Принц и камердинер позволили людскому потоку увлечь себя и затормозили лишь у входа в большой бальный зал.
Симфонический оркестр играл в полную силу, но гул разговоров все равно заглушал музыку. Тысячи свечей, пламя которых стократно отражалось в сверкающих хрусталем канделябрах, наполняли огромный зал ярким золотым светом. Бриллианты, рубины и изумруды, искрящиеся на шеях дам, грозили лишить вас зрения. Плечи мужчин облекали шелковые, бархатные и меховые плащи. Вся аристократия Дезерая и сливки купеческого сословия фланировали по периметру зала в огромном, плавном круговороте, пожимая руки, болтая, представляя друг другу знакомых, образуя кружки и группки. И вновь потом распадаясь, чтобы влиться в общую массу, словно мелкие ручейки в пруд. Слуги с серебряными подносами, уставленными пирожными и вином, мягко втекали в водоворот, а другие, с пустыми подносами, так же мягко из него вытекали. В самом центре людской мешанины наблюдалось четверо человек, каждый из которых прибыл сюда затем, чтобы состязаться за руку принцессы Ребекки.
Читать дальше