Питер Дэвид - Путь к рассвету

И тут же на него навалился новый приступ боли. Сил Лондо хватило лишь на несколько шагов, прежде чем боль стала невыносимой. Она смыла все его намерения, словно океанская волна, смывающая песчаный замок, построенный на пляже. Лондо дополз до кушетки и откинулся на подушки.

- Мне кажется, настала пора устроить тебе тихий час, Лондо, - сказал Шив’кала, обращаясь к нему, словно к раскапризничавшемуся ребенку. - Или тихий день. Чтобы ты мог обдумать свои поступки, и понять, почему не стоит пытаться повторять их в будущем.

- Надо… остановить его…

- Ты не сможешь, - сказал Шив’кала. - Ты ничего не в силах остановить. Дело зашло уже слишком далеко. Остались считанные дни до того момента, когда ваш флот начнет атаку. Действия Дурлы внушают уверенность, что ничего не сорвется. Он на удивление хорошо подготовился. И ты не сможешь - и не посмеешь - даже пальцем пошевелить, чтобы ему помешать. Иначе я приму меры к тому, чтобы Дурла и в самом деле зашел достаточно далеко в этих… как он выразился… «интенсивных тренировках» для Г’Кара. И это лишь самая мягкая из ответных мер, которые будут ждать тебя… И все это лишь для того, чтобы напомнить тебе - все, что ты можешь попытаться сделать, все это обречено на поражение.

Единственное, в чем ты можешь преуспеть, это в том, чтобы причинить побольше страданий себе… и другим. Г’Кару, Сенне, да даже этому шуту Виру Котто, к которому ты продолжаешь питать столь глупую привязанность. Всех них постигнет кара за твои неудачные попытки остановить то, что невозможно остановить.

Теперь между нами не осталось никаких неясностей, Лондо?

- Больно сказать, да, - Лондо ухитрился еще кивнуть головой.

- Я уже говорил тебе, Лондо… Верь мне или нет, но до сих пор мы были милосердны. Но никогда не путай милосердие со слабостью. Мы не знаем слабости. Мы Дракхи. Мы наследники Теней. Тебе это ясно, Лондо?

На этот раз он не стал ничего говорить. Лишь молча кивнул.

- Мне приятно, что выдалась возможность поболтать с тобой, Лондо.

И тут Лондо, совершенно неожиданно, ухитрился спросить:

- Мальчик… Сын Шеридана…

- А что с ним? - если бы у Дракхов были брови, они бы сейчас вздернулись в недоумении.

- Доставить его сюда… это безумие. Устроить такую подлость Шеридану и Деленн… И флот Земли, и Флот Минбара, они оба обрушатся на нас. Вы ведь не думаете, что мы выстоим против такой атаки. Минбарский флот и в одиночку мог бы стереть нас в порошок.

- Вполне возможно. Но такие действия приведут к гибели мальчика, Шеридан и Деленн не посмеют так рисковать. Они прилетят сюда в одиночку, без сопровождения. Мы полностью уверены в этом. И когда они прибудут сюда, ты, Лондо, лично проследишь за их казнью.

- На каком основании?

- На том основании, что они виновны в уходе Теней. И за это они должны заплатить своими жизнями.

- А мальчик?

- У нас есть планы насчет этого мальчика. После гибели родителей, он «бежит», и будет жить, служа нашим интересам.

- Вашим интересам? - А затем Лондо горько усмехнулся. - Ох. Ну конечно. Страж.

- В той урне, которую ты оставил ему в подарок, да. Разве ты об этом забыл?

- Я пытался об этом забыть. К несчастью, все, о чем я пытаюсь забыть, накрепко застревает в моей памяти, зато из нее быстро исчезает все то, что я хотел бы запомнить. Когда я доставил им урну со Стражем… я надеялся… что это лишь для того, чтобы шпионить за ними. И все. Чтобы оказывать воздействие на его отца и мать на Минбаре, может быть. Но я никогда не думал…

Дракх приблизился вплотную к нему.

- Никогда не забывай, - сказал он, - кто здесь главный. Иначе это для тебя плохо кончится.

И с этими словами, Шив’кала оставил Лондо в одиночестве - в молчании, наполненном болью, насланной на него Стражем, в напрасных попытках понять, как же могло получиться, что все пошло настолько плохо.

Выдержки из «Хроник Лондо Моллари».

Фрагмент, датированный 3 декабря 2277 года (по земному летоисчислению)

Мне нужно было связаться с ней. Мне жизненно необходимо было связаться с ней.

Я сидел здесь, пьянствуя дни напролет, размышляя об увиденном… Размышляя о том, что этот мерзавец Дурла сделал с Мэриэл, хотя знал, что я взял ее под свою защиту после того, как она вернулась во Дворец. И продолжал твердить себе, «По крайней мере, твои руки чисты. Несмотря на все твои преступления, несмотря на все то, что можно сложить к твоим ногам… По крайней мере ты никогда не обращался с женщиной подобным образом.»

А затем я задумался об этом несколько глубже, действительно задумался.