Джоэл Розенберг - Серебряная корона

— Нет, Уолтер Словотский, не знаю.

— Не только потому, что они большие и хищные, хотя это и правда. Но в мире полным-полно крупных хищников, однако — я бы не стал дергаться, Пирондэль, — люди отчего-то не боятся их так, как драконов.

Истинная причина, — продолжал он, — в том, что драконы читают мысли. Они знают, что ты думаешь, и — если нужно — могут вытащить на свет божий все, что ты когда-либо делал. Каждый грязный секретик, любую совершенную пакость, которую ты постарался забыть — любое предательство, Пирондэль.

— Я никого не предавал, Уолтер Словотский.

Словотский пожал плечами:

— Расскажи это Эллегону. Если ты нас предал, он тебя съест. Слишком сурово; этот вот барон всего лишь изгонит тебя — вытрясет все золото и отправит тебя и кучку твоих приспешников топтать дороги.

— Изгонит меня?

— Это второй пункт соглашения, которое даст тебе возможность избежать встречи с драконом: ты отрекаешься в пользу Фурнаэля.

Пирондэль засмеялся.

— Так вот из-за чего все? — Его лицо подернулось грустью. — Я был лучшего мнения о тебе, Жерр. Никогда бы не подумал, что ты станешь изменником.

— Изменником? — прорычал Фурнаэль. — Ты называешь изменником меня? Да я и помыслить не мог о неверности, Пирондэль, пока не убедился, что ты продал и меня, и мое баронство, и моих друзей.

— Ха! Продал его — вы подумайте! Да баронство Фурнаэль уже погибло, барон. Я был вынужден отписать его холтам. Оно мертво. И если труп может послужить Биму, ну что ж…

— Я держусь! — Фурнаэль ударил кулаком по стене. — И буду держаться вечно — если понадобится. Но ты — для тебя мы лишь пешки в игре…

— Избавь меня от упреков в неблагородстве, барон. Встань на мое место — что бы ты сделал?

Фурнаэль помолчал.

— Не знаю, — негромко проговорил он наконец. — Но я был бы верен своему народу — как и всегда.

— Как благородно… — насмешливо протянул Пирондэль. — Весьма благородно. Я сделал то, что считал лучшим для Бима, и не стыжусь этого.

— Ты не стыдишься. — Фурнаэль шагнул к портьерам у двери и сорвал их с крючков. — Но тебя пристыдят.

Там стояли десять связанных стражников, Ахира, Энрад и Бералин.

Фурнаэль подтянул к себе ближнего из стражей и разрезал стягивающую его руки веревку.

— Что ты на это скажешь, капитан?

Свихнуться можно, подумал Уолтер. Вот от кого все зависит — от солдата, которому, возможно, все равно, хорош или плох правитель, которого он дал присягу защищать. Если так — все пойдет прахом. Причем прямо сейчас.

Но если стражам Пирондэля не все равно, если им важно, чтобы их князь был человеком чести, а не хитрозадым политиканом, каким показал себя Пирондэль…

Капитан стоял лицом к лицу с Пирондэлем, и слезы катились по его щекам, исчезая в седой бороде.

— Я служил бы вам до конца, ваше величество, — титул прозвучал как проклятие. — Я умер бы за твою тушу, боров. — Смахнув слезы, капитан повернулся к Уолтеру Словотскому. — Вы намерены возвести на трон барона Фурнаэля? — спокойно осведомился он.

— Если нет, то я зря старался, — кивнул Уолтер. — Прав на престол у него не меньше, чем у любого барона. И он не предает своего народа и своих друзей.

— А что вы сделаете с этим? — Капитан большим пальцем указал на князя.

— Если он отрекается в пользу Фурнаэля, это князю Фурнаэлю и решать, так?

— Изгнание, — проговорил Фурнаэль. — Если он отречется.

— Великодушно, — кивнул капитан. Потом протянул руку к гному. — Дай мне мой меч.

Ахира приподнял бровь. «Отдать?» — вопрошал его взгляд.

Фурнаэль не стал ждать. Выхватив из ножен свой меч, он рукоятью вперед бросил его капитану — тот поймал клинок, потом плашмя уложил его на ладонях.

— Я отдаю свою верность тебе, Жерр Фурнаэль, — проговорил капитан. — До тех пор, пока ты достоин ее. — Он протянул меч назад Фурнаэлю.

— Оставь себе, — сказал барон. — А остальные?

Капитан кивнул:

— Они мои люди, князь. Я не держал бы их в своем отряде, не будь они достойны доверия.

— Тогда, пожалуйста, развяжи их, друг мой Ахира.

— Простите, — вмешался Уолтер, — может, вы соблаговолите на секунду перестать обмениваться любезностями? Нам еще предстоит услышать отречение.

Меч со свистом рассек воздух и замер под подбородком Пирондэля.

— За этим дело не станет, — сказал капитан. — Правда же, Пирондэль?

— Н-нет. Я отрекаюсь в пользу Тир… — Князь закашлялся — острие капитанова меча прижалось к его горлу.