Джоэл Розенберг - Серебряная корона

Карл не принял руки.

— Я позабочусь о своем сыне, Дейтон, хочешь ты того или нет.

— Иного я и не ждал.

— Скажи мне только одно — почему?

— Я не могу ответить тебе. Не теперь.

— А потом?

— Нет. — Дейтон закусил губу. — Мне очень жаль, Карл. Сейчас я не могу ничего объяснить тебе — а в следующий раз, боюсь, у меня просто не будет такой возможности. До тех пор — прощай.

— Погоди…

— Еще только одно: Армин не погиб. Он снова ускользнул. Хоть я и не могу винить тебя за Мелавэй — тебе стоило бы быть там более внимательным. — Дейтон сердечно улыбнулся. — Удачи, Карл.

Комната растаяла.

— Карл! — Зовущий голос Энди-Энди музыкой прозвучал в ушах. Ему пришло в голову, что, должно быть, она твердит его имя не переставая — минуты, а быть может часы?

Она встревожена. Веки Карла весили не больше пары фольксвагенов, так что он поднял их. Никакой разницы: в комнате темно, а приглядываться нет сил. Он лежал на низком тюфяке, укрытый кучей мешающих дышать одеял.

— Карл, — настойчиво повторила она. — Ты меня слышишь?

— Разумеется, слышу, — попытался сказать он, но вышло какое-то расмл.

«Он прекрасно тебя слышит. — Мысленный голос Эллегона был тверд. — Карл, не говори. Просто думай — если, конечно, есть чем. Я передам».

«Отлично. Надо рассказать ей про Дейтона».

«Оставь это на потом».

«Но…»

«Никаких „но“. Ты бредил этим все время с тех пор, как тебя принесли. Я все знаю».

«Эллегон…»

«Молчи и слушай. Ты самый везучий из тех, кого я знал. Наверное, и из тех, кого я еще буду знать. Ты потерял море крови, Андреа думает — не меньше кварты, так что отдыхай. Мы вынули из твоего бока пять пуль; ни одна из них не задела ничего жизненно важного. Пушка не только прикрыла тебя от взрыва — что спасло тебе жизнь, — но и Андреа подоспела к тебе с бальзамами так быстро, что успела спасти практически все, кроме трех пальцев на левой руке. Ты был на грани одиннадцать дней, и мы все волновались, выберешься ты или нет. Доволен?»

Его веки наливались тяжестью, и когда стали тяжелей бьюиков, Карл закрыл их.

«Тэннети, Авенир, Эрек — они…»

«Тэннети в порядке, Карл. Сломала несколько ребер, и все. Впрочем, когда мы обнаружили, что ты поправляешься, она высказалась на твой счет — про то, как ты шарил у нее за пазухой. Сказала, если захочешь повторить это, должен будешь очень хорошо попросить».

«Эллегон, ты ничего не говоришь о других. Хоть кто-то из них…»

«Не выжил никто».

Он попробовал сжать кулаки — но не смог даже этого.

«Холты и работорговцы…»

«Рассеяны и бежали. После взрыва Валеран повел им вслед стрелковый отряд. Холты своими ружьями пользоваться не могли: Андреа устроила мелкую морось. Человек двести Валеран захватил, втрое больше убил, остальные удрали. А теперь — спи».

Когда он проснулся в следующий раз, в тусклое стекло окна било солнце, омывая постель теплом и светом.

Рядом с ним на низком табурете сидела Энди, лицо ее было совсем рядом. Карл потянулся и взял ее за руку, и она улыбнулась в ответ.

— Привет, — сказала она. Голос был спокоен и ровен, но на лице лежала печать усталости, а темные мешки под глазами и покрасневшие глаза яснее ясного говорили, что ей не помешало бы хорошенько выспаться.

— Привет. — Поднять и опустить руку, чтобы похлопать по матрасу рядом с собой, оказалось вполне возможным для него делом. — Лезь… сюда.

— Серьезно? — Она повеселела. — Ты поправляешься быстро, но не настолько же.

— Нет. Поспи.

— Может быть — позже. Хочешь поесть?

«Я уже послал на кухню… Андреа, я должен ему сказать».

— Это подождет! — прошипела она.

«Как посмотреть. Я смотрю на это иначе, чем ты… Карл, Уолтер хочет, чтобы ты знал: Пирондэль отрекся, как ты и хотел, но Фурнаэль убит. В Бимстрене».

Фурнаэль погиб. Значит, теперь Томен — князь? Молод, конечно, но из Бералин выйдет достойный регент.

«Подумай получше. Томен — барон Фурнаэльский. Его мать действительно будет регентом — но лишь баронства».

«Погоди. Если Пирондэль отрекся в пользу Фурнаэля, то…»

«Пирондэль отрекся не в пользу Фурнаэля, а в пользу того, кого изберет капитан Гаравар. Поскольку дело передано капитану Гаравару и остальной гвардии, его можно считать улаженным: Гаравар выбрал следующего князя, а если баронам это не понравится, пусть попробуют бунтовать».