Джеймс Баркли - Тот, кто был равен богам

— Братья и сестры. Голосовать за осуждение и порицание — не значит голосовать за уничтожение гармонии. Вы отдадите свои голоса за новый и равный путь вперед, равный для эльфов всех кланов. Вы проголосуете за мир и славу наших богов.

— Джаринн, твоя очередь, — сказал Хелиас.

Джаринн кивнул.

— Братья и сестры. Отмена закона Такаара обезглавит тело эльфийской гармонии. Одно не может существовать без другого. Голосуйте за сохранение закона. Голосуйте за сохранение гармонии и возможность избежать стремительного падения в бездну кровопролития и ненависти.

Хелиас обменялся взглядом с каждым жрецом по очереди.

— Благодарю вас. А теперь прошу всех присутствующих сесть на свои места.

Сердце Катиетт гулко стучало в груди. В зале эльфы рассаживались по креслам, скамьям и прямо на полу. Многим пришлось опуститься на корточки. Кое-кто взобрался друзьям на плечи. Гул голосов звучал громким и неумолчным рокотом. В воздухе повисло громкое и постоянное гудение, как при нашествии насекомых.

— Итак, мы приступаем к голосованию, — провозгласил Хелиас. — Я требую тишины. И еще я требую соблюдения порядка, иначе голосование будет объявлено недействительным.

Гул голосов стих. Шум толпы, собравшейся снаружи, смешивался с какофонией окружающего леса и стуком дождевых капель по крыше.

— Пусть встанут те, кто хотел бы сохранить закон Такаара, а его имя признать почитаемым Иниссом.

За спиной Хелиаса встали со своих мест две трети сановников и высокопоставленных гостей, но, вопреки ожиданиям, собравшиеся в зале не последовали их примеру. На ноги поднялась лишь небольшая горстка, которую приветствовали оскорбительным свистом и выкриками. Стоявший на сцене Джаринн понурил голову. Хелиас выжидал. По залу прокатилась волна, эльфы напряглись, готовые вскочить по первому его слову, уже едва сдерживая свои эмоции.

— А теперь пусть встанут те, кто хотел бы осудить Такаара и исключить его закон из наших уложений.

Зал взорвался оглушительным шумом. Эльфы стремительно вскакивали на ноги, их голоса взлетели к самым потолочным балкам, прокатились по сцене и эхом отразились от стен. Катиетт сразу же заметила, как внизу завязалась драка — немногочисленные сторонники Джаринна расплачивались за свое мужество. Но сейчас она не могла позволить себе беспокоиться о них. Присутствующие сбились в кучу и качнулись к сцене. Она увидела, как вспыхнули словно ниоткуда появившиеся факелы. Катиетт уловила блеск стали, когда кое-кто достал из-под одежды оружие, что являлось прямым нарушением законов Гардарина.

— Объявляю голосование о порицании и денонсации состоявшимся! — прокричал Хелиас, хотя в зале царил хаос и в подведении итогов голосования толпа уже не нуждалась.

Хелиас отступил назад, подавая знак Джаринну и Лориусу следовать за ним. Ни один из жрецов не двинулся с места. Джаринн обернулся к висевшим на стенах гобеленам — символам доблести Такаара и его закона, который столь долго правил эльфами.

Катиетт почувствовала на себе взгляды окруживших ее ТайГетен. Пожав плечами, она кивнула.

— Тай, мы начинаем.

Элитные воины эльфов повисли на руках, держась за потолочные балки, после чего спрыгнули с высоты семьдесят футов. Мягко и уверенно приземлившись прямо на сцену, одновременно выпрямились. Два звена встали перед кафедрами, а остальные три бросились в заднюю часть возвышения, чтобы прикрыть ряды кресел. Катиетт остановилась в самой середине сцены. Внизу, в зале, шеренга гвардейцев Аль-Аринаар приготовилась к схватке.

— Никакого оружия, — крикнула она. — Обезоружить и обездвижить.

Рев толпы оглушал. Вряд ли все те, к кому она обращалась, расслышали ее голос. Она резко развернулась на месте. Хелиас все еще пятился прочь.

— Хелиас. Прикажи ударить в гонги. Мы должны освободить зал.

Но Хелиас не слушал ее; повернувшись, он побежал.

— Будь ты проклят!

Катиетт прикоснулась к плечу Графирра. Воин ТайГетен полуобернулся к ней.

— Они попробуют обойти нас с флангов, — сказал он. — А мы не можем допустить, чтобы сокровища были уничтожены.

— Раздели Тай. Пусть Аль-Аринаар удерживают центр.

Катиетт окинула быстрым взглядом зал. Толпа у переднего края сцены, слегка отпрянувшая при появлении ТайГетен, вновь стала напирать. Провокаторы подзуживали собравшихся, и те стали хором требовать уничтожить гобелены с изображением Такаара, равно как и все цитаты на древнем языке. Напряжение нарастало. В воздухе запахло предчувствием беды.