Джеймс Баркли - Тот, кто был равен богам

Катиетт повернулась к своим людям, остающимся внутри бивуака.

— Илласт, уноси Олмаат в безопасное место. Выходите к реке и двигайтесь на юг. ТайГетен, готовимся к охоте. Сикаант, ты будешь нужен тем, кто заблудился в лесу. Пелин, прикрой иниссулов с флангов. Ты — их последняя линия обороны. Найди людей и убей их.

ТайГетен и Аль-Аринаар молча бросились вон из-под прикрытия бивуака, на ходу бормоча молитвы и покрывая лица коричнево-зеленой краской. Катиетт смотрела, как они поднимают иниссулов с земли — тех, кому еще можно было помочь. Она слышала вопли ужаса и крики о помощи. На земле остались лежать десятки тел, мертвых или умирающих. Для них уже ничего нельзя было сделать, и теперь оставалось только молиться об их душах, чтобы те поскорее отыскали дорогу в объятия Шорта.

А в небе вспыхивали все новые и новые шары, проливая огненный дождь, который Катиетт уже видела над городом несколько ночей назад.

— Да хранит нас Инисс, — вырвалось у Графирра.

Огненный шар взорвался прямо на крыше бивуака, в клочья разнося шкуры, доски и пальмовые листья, поднимая в воздух столетний мох и обрушивая все это на лесную подстилку. Катиетт увидела, как в тыльной части бивуака Илласт и его Тай бросились на землю, не выпуская из рук носилок с Олмаатом, который судорожно вцепился в них, чтобы не выпасть на ходу.

Ауум схватил Катиетт за руку и потащил ее прочь, через пылающий лагерь. У них за спиной с грохотом обрушились пылающие подпорки. А с неба продолжал падать огонь. Шары прорывались сквозь поредевший зеленый покров, растекаясь по крышам бараков, поджигая кусты и разливая море огня по высокой траве. Тела превращались в головешки там же, где падали на землю.

На юге и востоке крики охваченных паникой мирных обывателей стали для врага лучом маяка. Зеленый покров заглушал плач и стоны. Бесчисленные животные, напуганные криками эльфов, запахом гари и видом огня, сорвались со своих мест, лагерь захлестнула какофония рычания, хрюканья и визга. Нападение людей было организовано по всем правилам. Иниссулы, лишившись своих защитников, стали для них легкой добычей. Но тут на охоту вышли самые страшные хищники леса — в бой вступили ТайГетен.

Катиетт резко остановилась и оглянулась. Графирр и Меррат следовали за ней по пятам. За ними бежали Марак и Такаар. На подбородке у Такаара и спереди на рубахе виднелись следы рвоты. Он выглядел заторможенным и готовым в любой момент потерять сознание. Пламя, ревущее и шипящее, жадно вгрызалось в землю в нескольких шагах от них. Столбы дыма и пара поднимались в небо, потемневшее в приближении нового дождя.

— А ведь тебе это нравится, правда? — прохрипел Такаар.

Катиетт не ответила, но Ауум коснулся ее руки и покачал головой.

— Надеешься, что одна из этих штук свалится мне прямо на голову и я умру, вопя от боли? Chilmatta nun kerene. Можешь не повторять одно и то же. Я уже слышал это раньше. — Он взглянул на Катиетт. — Я потерял свою духовую трубку.

— Такаар, — решительно заявила Катиетт. — Послушай меня.

На лагерь падали все новые и новые шары, но теперь в воздух уже вздымался преимущественно пепел. Огонь принялся пожирать зеленую листву. Колдовской огонь, который не потушит обычный дождь. Такаар с трудом отвернулся и вперил в Катиетт взгляд, полный боли и ярости. Она вздрогнула.

— Я знаю, где они залегли, — сказал он вдруг и с неожиданной быстротой устремился прочь.

Катиетт побежала за ним, отметив краешком сознания, что он почти не оставляет следов на лесной почве, а тело его едва касается густой растительности, через которую он скользил.

— Марак, Ауум, вы — звено Такаара. Марак, ты — старшая. Граф, Меррат, за мной. Давайте-ка покажем им, кто в лесу хозяин.

Онелла потеряла Ридда. Инстинктивное стремление вырваться из лагеря, испепеляющий жар заклинаний и растерянность в темноте под плотным лиственным покровом породили панику. В густой растительности глохли и смолкали крики заблудившихся и раненых iad и ula. Запах горелой плоти преследовал ее, пока она подныривала под низко нависшими ветвями, продираясь сквозь переплетающиеся виноградные побеги и лианы. Отовсюду доносился шум, но она была совершенно одна.

Она побежала сначала влево, потом прямо и повернула направо, стараясь догнать затихающие вдали звуки бегства остальных иниссулов. Онелла дважды окликала Ридда, но ей отвечали лишь крики животных. Она никак не могла понять, как отбилась от основной массы соплеменников. Ей казалось, что она направляется к ручью, но, похоже, она просто кружит вокруг лагеря. В такой суматохе было трудно сохранить ясную голову и чувство направления.