Робин Маккинли - Красавица

Замок мы увидели, только когда подъехали к нему вплотную. Он казался темнее самой темноты, даже лунный свет обходил его стороной. Фонари в саду едва горели, тускло поблескивая из-за деревьев, когда мы скакали через луг и фигурную рощу. Доброхот довез меня до конюшни и встал. Я съехала с его спины, ноги подкосились, стоило мне коснуться земли. Дверь конюшни не спешила открываться. Я приложила к ней обе ладони, и она дрогнула, как прежде серебряные ворота, однако все равно не подалась. Тогда я уперлась в нее и медленно, будто Сизиф, вкатывающий камень на гору, стала толкать створку. Внутри нехотя, вполнакала, зажглись два-три светильника. Отворив дверь в стойло, я впустила туда разгоряченного Доброхота, набросила на него попону и, похлопав благодарно по шее, вышла. О нем я позабочусь позже. Сперва надо найти Чудище.

К моему величайшему облегчению, огромные парадные двери стояли открытыми. Я вбежала внутрь. В темноте забрезжил дрожащий огонек – простой фонарь из чеканной меди со стеклянной колбой. Поправив оплывающий огарок, я подхватила фонарь и пошла по коридору. Из распахнутых дверей трапезной и каминного зала веяло безмолвием и холодом. Я стала подниматься наверх.

Явь оказалась ужаснее всех моих тревожных снов. Я брела, выбившаяся из сил, измученная, голодная и разбитая. Перепачканные юбки царапали кожу, а ноги с каждым шагом горели и ныли все сильнее. В гудящей от усталости голове билась лишь одна мысль: «Надо найти Чудище». А он все не отыскивался. Не хватало сил даже позвать его – да и откликнись он, я бы не услышала, оглохнув от изнеможения. Никогда еще замок не казался таким огромным. Я прошла сотни залов, тысячи покоев, но даже своей комнаты не обнаружила, и ни разу до меня не донесся шелест крахмальных юбок Лидии и Бесси. В замке царили запустение и промозглая сырость, словно здесь уже много лет никто не жил. По углам темнели странные тени – не иначе как пыль и паутина. Хорошо, что я догадалась прихватить фонарь; мало какие из свечей оживали передо мной, да и те, едва затеплившись, почти сразу гасли, словно истратив все силы. Рука с фонарем затекла и задрожала, а вместе с ней и пламя в колбе, но его тусклый свет не мог развеять темноту, в которой скрывалось Чудище. В тишине звучало лишь одинокое эхо моих спотыкающихся шагов.

Я шла и шла; потом, зацепившись о край какого-то ковра, растянулась на полу. Выпавший из руки фонарь погас. Я лежала ничком, не в силах шевельнуться. Сами собой полились слезы. Презирая собственную слабость, я заставила себя привстать и посмотрела безнадежным взглядом в дальний конец коридора. Во мраке блеснула крошечная лужица света. Свет! Поднявшись на ноги, я поплелась туда.

Это оказалась комната, в которой я впервые увидела Чудище и которая приснилась мне прошлой ночью. Свет от едва теплящегося камина проникал в коридор через приоткрытую дверь. Я толкнула ее, и она заскрипела. Хозяин замка сидел в своем кресле, правая ладонь с загнутыми пальцами все так же покоилась на коленях, будто он ни разу не шелохнулся, пока меня не было.

– Чудище! – вскричала я. Он не двигался. – Не умирай! Не умирай, прошу тебя! Вернись ко мне!

Зарыдав, я опустилась на колени, лихорадочно завертела головой и увидела, что ваза с розами по-прежнему стоит у его локтя, но цветы побурели, и пол усеян осыпавшимися лепестками. Вытащив у Чудища из кармана белоснежный платок, я окунула его в воду, а потом уложила Чудищу на лоб.

– Очнись, любовь моя.

Медленно, как сменяют друг друга столетия, он открыл глаза. Я не смела дышать. Он моргнул, и в погасших глазах мелькнул проблеск света.

– Красавица…

– Я здесь, милый.

– Я подумал, ты не сдержишь слово.

Он говорил без тени упрека, и я сперва не нашлась что сказать.

– Поздно выехала, – объяснила я. – А потом целую вечность блуждала по лесу.

– Да, – проговорил он с запинкой. – Прости. Я не мог помочь.

– Ничего. Главное, ты жив. Теперь ведь все будет хорошо? Я никогда больше тебя не покину.

– Все будет хорошо, – улыбнулся он. – Спасибо тебе, Красавица!

Я со вздохом начала подниматься, покачнулась от слабости и ухватилась за подлокотник. Комната завертелась, как черная вода в водовороте, я начала оседать, но Чудище выставило руку, и я опустилась ему на колени.

– Прости, – пробормотала я.

– Ты очень устала, тебе нужно отдохнуть. Все позади, ты уже дома.

Я покачала головой. Теперь, когда самая страшная опасность миновала, стали робко напоминать о себе и другие мысли.