Андрэ Нортон - Колдовской мир - 3 - Полет мести

Пира поколебалась, потом села рядом с ним. Как и Горный Сокол, она молчала, просто сидела, наслаждаясь спокойствием ночи.

На руке воина сидел Бросающий Вызов Буре. Сокол негромко просил внимания, пока фальконер не погладил его мягкие перья.

Тарлах взглянул на свою спутницу.

— Ты хорошая целительница, но невозможно достойно отблагодарить тебя за заботу о наших крылатых.

— Никакой благодарности не нужно, — негромко отозвалась она, — как и за то, что я делаю для тебя. — Голос ее задрожал. — Клянусь Янтарной Леди, мне так тяжело видеть изуродованными их стройные тела! Они сражаются из любви к нам.

Воины в свою очередь глубоко любили птиц. Пира поняла это за последние ужасные недели. Только сегодня она видела, как один фальконер отошел в сторону и, думая, что его никто не видит, заплакал, как ребенок. Она, несмотря на все свое мастерство, не смогла спасти его птицу. Сердце у нее болело за него, но она не могла ничего сделать, только незаметно отошла и оставила его наедине с горем.

С соколами дело обстояло по-другому. Пира обнаружила, что может утешить их, особенно самок, но и самцов тоже — по крайней мере, временно. Она посвящала им много времени и, даже когда спала, прижимала к себе раненую птицу.

«Так много жертв», — подумала она. Но ни она сама, ни садящий с ней рядом офицер не могли отрицать, что эти жертвы необходимы. Морская Крепость, Высокий Холлак, весь мир зависели теперь от них.

Пира на мгновение закрыла глаза. Долина Морской Крепости создана для мира, для жизни и радости, и нужно все это сохранить…

— Это хорошая земля, — сказала она после недолгого молчания. — Она прекрасна сама по себе, и люди ее так хороши, как только можно представить или пожелать.

Холод заполнил ее душу. Скоро большинство этих людей могут погибнуть, а оставшиеся в живых попадут в рабство.

— Мы должны выиграть эту войну, Горный Сокол, — проговорила она решительно.

И фальконера коснулась та же мысль и тот же страх.

— Мы ее выиграем. Здесь или в другом месте, но мы победим. То, что не смог сделать Ализон, не смогут и эти проклятые чужаки.

Отчасти чтобы скрыть свои чувства, отчасти чтобы преодолеть их, наемник выпрямился и хотел встать.

Но с болезненным стоном опустился на скамью: резкая боль в мышцах мешала резким движениям.

Пира в тревоге посмотрела на него, потом поняла причину неприятностей.

— У тебя что-то с телом? — озабоченно спросила она.

Тарлах обрел способность говорить.

— Надо справиться с этим до того, как завтра утром поднимусь на стену, — сказал он, почти не разжимая губ.

— Если не удастся, тебе нельзя вставать в боевой строй. Ты не должен участвовать в сражении, если даже стоять не можешь.

Она не пыталась помочь ему. Такую помощь он принял бы от товарищей и, возможно, от леди Уны, но она знала, что от нее он такую поддержку не примет.

Капитан справился с собой. Лицо его оставалось напряженным, и ему пришлось прислониться к стене, вставая, но он знал, что тело его больше не предаст. Он не допустит этого.

— Я буду готов. За это не опасайся.

На следующее утро Горный Сокол уже собрался выйти из комнаты, когда вошел Бреннан.

Тарлах заметил, как смотрит на него лейтенант, и нахмурился.

— Пира мне не поверила?

— Она хорошо знает, что в таких делах нельзя доверять фальконерам, мой друг. Мы стараемся выдержать слишком многое. Как ты себя чувствуешь?

— Достаточно хорошо, чтобы отомстить за свою боль врагам.

Тарлах заметил легкую красную линию на шее товарища. Она проходила от самого уха за высоким воротником. Словно острие меча или конец копья — Тарлаху казалось, что справедливо последнее, — оцарапало кожу.

— Я вижу, ты сам едва избежал раны. На этот раз это было вполне возможно.

— Мне было бы очень неприятно, если бы острие оказалось чуть ближе, — признался Бреннан.

Тарлах заметил белое пятно. Левая рука лейтенанта вся в толстой повязке. Так целительница не перевязывает незначительные раны, и легкость тут же покинула тон и выражение лица командира.

— Что с тобой случилось?

— Напоролся на меч, — лаконично ответил Бреннан.

— Ничего страшного. Придется некоторое время держать в левой руке только щит, вот и все.

— Поэтому вчера вечером Уна выполняла мою работу вместо тебя?

Бреннан пожал плечами.

— Бывают раны и посерьезней. Мне кажется, было уже поздно, когда помощники целительницы занялись мной. Да и работу они кончили не скоро.