Валентина Герман - Ведомые светом

День за днем она упрямо листала страницы, но с каждым днем Терлизан все больше уверялся во мнении, что Даенжи не больше него знала о смысле написанного на них.

Она пряталась здесь из-за него.

Из-за проклятых воспоминаний, из-за боли, которую он причинил ей, вовсе не желая этого.

«Прости меня, — молил он мысленно, наблюдая, как вздымается ее грудь в тревожном дыхании. — Даенжи, малышка, прости».

Впрочем, сегодня все было отчего-то иначе, хотя он и не мог понять, отчего именно. Быть может, потому, что за два часа, проведенные рядом с ней, он ни разу не увидел слез на ее глазах?.. Или потому, что она порой слишком долго забывала перелистнуть страницу, подолгу задумчиво вглядываясь в одни и те же строки?.. Или оттого, каким непривычно тихим, будто затаившимся в нерешительности, было ее дыхание?..

Он не знал.

И он лишь смотрел на нее, скользя взором вдоль идеальных линий ее стана, путаясь в огненных завитках волос, замирая при взгляде на ее нежные губы.

Даенжи перелистнула страницу.

— Я знаю, что ты здесь, — тихо сказала она вдруг, не отрывая взора от книги, и сердце Терлизана остановилось, камнем обрушиваясь вниз. А Даенжи, лишь на миг запнувшись, продолжила, так же тихо и нерешительно, устремляя к бессмысленным страницам невидящий взгляд. — Я не чувствую и не вижу тебя, но я знаю. И я… я не могу разобраться в себе, в том, что я чувствую теперь, после всего, что я видела в святилище памяти, и после того, что леди Диадра показала мне…

Терлизан дрогнул, и печальная благодарная улыбка невольно тронула его губы. Диадра… разумеется, она была здесь. Разумеется, ей не нужны были слова, чтобы попытаться убедить Даенжи в чем-то. Вот только — в чем?.. Что она показала ей?..

— Эти чувства, которые были там, в моей прошлой жизни, — тем временем продолжала Даенжи, — я никогда не думала, что они могут вспыхнуть столь же ярко, когда я всего лишь вспомню о них. Мне говорили, что так бывает, хоть и нечасто, но я надеялась, что этого не случится со мной. Все надеются, что этого не случится, что прошлая жизнь не вмешается в настоящую, не сломает, не исковеркает все.

Даенжи захлопнула книгу и устремила взор вверх, к унылым черным ветвям облетевших деревьев. Лишь спустя мгновение Терлизан понял, что она пыталась спрятать слезы, которые вновь подступили к ее глазам.

— В первый день мне казалось, что лучше умереть, чем знать и помнить все это, — тихо проговорила она, и голос ее предательски дрожал. — Лучше умереть, чем знать, как я любила тебя тогда, и чувствовать эту незнакомую любовь в своем сердце… Любить тебя, того, давно ушедшего, и сознавать, в какого монстра ты превратился после, и знать, что ты здесь, что ты существуешь, но ты — лишь пустая оболочка с лицом того, кто когда-то был всем для меня.

Терлизан в отчаянии сжал кулаки, теперь стремясь совладать с собственными слезами.

Она никогда не простит его.

Никогда.

Он должен отпустить ее. Должен уйти навеки.

— Но потом леди Диадра появилась здесь и показала мне тебя — вновь другого. Не того юношу, каким знала тебя я, но и не чудовище, каким ты предстал передо мной той ночью. И я… я запуталась. Она сказала, что ты все еще любишь меня. Она сказала, что если только я найду в себе силы, я не должна бояться простить тебе прошлые ошибки.

Терлизан ждал, что она скажет еще что-то, однако Даенжи замолчала, не шевелясь и устремив взор в ворох золотисто-желтых листьев у себя под ногами.

Прошла минута, за ней другая. А потом от золотого ковра вдруг бесшумно отделился один, крупный и красивый лист и плавно взмыл, покачиваясь перед ее глазами. Даенжи вздрогнула, выпрямилась — и замерла, замечая Терлизана совсем рядом.

В его глазах стояли слезы.

— А ты?.. — прошептал он хрипло и неровно. — Ты найдешь в себе силы?..

Она дрогнула. Качнула головой.

— Я не знаю.

Еще минута. Не шевелясь, они смотрели друг на друга с нерешительностью, страхом и тревогой. Терлизан кусал губы, но в конце концов эмоции пересилили его.

— Даенжи… — прошептал он, и слезы скатились с его ресниц. Он в смятении опустил голову, не зная, что делать, как скрыть от нее свою слабость. Он так давно не чувствовал слез на своих глазах. Так давно — наверное, никогда с той самой минуты, когда он осознал, что видит ее в последний раз.

Листья зашуршали под ее мягкими туфлями, и Терлизан вздрогнул и поднял взор, неожиданно встречая ее зеленые глаза совсем близко. Красивые, такие ошеломительно красивые…

— Даенжи, — задохнулся он, с трудом сознавая, где он находился и что происходило, заставляя себя помнить, что он не имел права коснуться ее. — Даенжи…