Глен Кук - Стальные сны. Серебряный клин

— Всегда приятно, если кто-нибудь сделает за тебя твою работу, — сказал Ворон.

— А что? — оживился Боманц. — Отличная идея. Нам надо просто выбрать подходящее место и подождать, пока они сами не приведут его к нам.

Так и сделали. От штаб-квартиры Ночных Пластунов к центру Весла вел только один удобный прямой маршрут.

— Идут наконец, — сказал Боманц, — Ну-ка, Молчун, подпусти им своего тумана. Только не перестарайся, чтобы они не насторожились.

Молчун прошел немного вперед и остановился, подпирая стену с видом праздношатающегося зеваки. Но все случайные прохожие обходили его стороной, стараясь держаться как можно дальше. Вскоре запах, напоминающий дым очага, начал усиливаться. В воздухе, понемногу сгущаясь, поплыл туман.

— Вот они, — сказал Боманц, кивнув в сторону приближавшейся тесной группки.

Едва группа поравнялась с сидящими в засаде, облачная дымка внезапно превратилась в густое марево. Боманц обрушил заклятие на головы эскорта, вывел всех четырех солдат из строя и тут же велел своему любимцу канюку выбросить куда-нибудь подальше их личные нагрудные знаки.

Эскорт сопровождал двоих: мужчину и женщину. Едва взглянув на даму, Молчун буквально взорвался в вихре жестов и телодвижений. Понимать его успевал только Ворон.

— Бригадир Головня, — наконец пояснил он остальным, — Что ж, придется ее тоже прихватить с собой. Было бы глупо отказываться от такого подарка судьбы.

Несмотря на необычный внешний вид, пестрая компания добралась до конюшни Гартсена, не привлекая к себе лишнего внимания. Иногда и колдуны могут на что-нибудь сгодиться. На пороге их встречал сам Гартсен.

— Где она? — спросил его Ворон.

— На сеновале.

Ворон прошел мимо небольшого менгира, вскарабкался по лестнице наверх, просунул голову на сеновал и что-то показал на пальцах.

Ни капрал, ни Головня пока еще не проронили ни единого слова. Они никак не могли взять в толк, что происходит. Но, как только вниз спустилась Душечка, их недоумению сразу пришел конец.

— Черт возьми, — процедила сквозь зубы Головня. — Значит, все-таки это правда.

— Скажи Душечке, что мы готовы захватить всех остальных, — сказал Боманц Молчуну.

Тот проигнорировал слова старого колдуна. Его пальцы бешено заплясали в воздухе, но задал он совсем другой вопрос:

— Ты уже поговорила с Праотцем-Деревом?

— Да, — ответила она. — Праотец встревожен. Он хочет, чтобы мы немедленно извлекли Кейса из того лагеря. Его маленькие подданные с равнины Страха доложили ему, что Кейс влип в какую-то историю, которая всем нам может повредить. Этих двоих мы пока свяжем и оставим здесь. Гартсен за ними присмотрит.

Молчун принялся было спорить, но Белая Роза просто отвернулась и принялась надевать на себя форму одного из телохранителей Странника. Она умела извлекать выгоду даже из своих физических недостатков. Как теперь, когда ей не хотелось вступать в пререкания.

Ни Ворон, ни Молчун ни на секунду не поверили, что дерево-бог хоть словом обмолвилось о Кейсе. Оба позеленели от злости и надулись.

А что толку?

Даже Смед не удержался, вставил словечко в общий разговор:

— Хотя мне тут здорово достается и я устаю как собака, все же голодать не приходится, да и холера сюда еще не добралась. А это кой-чего стоит.

— Да, тяжелый выдался денек, — ответил кто-то. — Но готов поспорить, что в городе сейчас творится сущий ад.

— А я все спрашиваю себя, — раздался третий голос. — Предположим, нам удастся разделаться с Хромым. Что дальше? Неужели придется снова кувыркаться все в том же дерьме, пока они не отыщут свою серебряную хренотень?

В воздухе повисло молчание. Парень первым упомянул о том, что их ждало. Но как раз об этом никто не хотел думать.

Смед искоса взглянул на Грина. Вокруг него образовалось пустое место, хотя в палатке было тесно. Никто не понимал, что произошло на плацу, но все догадывались, что дело пахнет жареным. И никто не хотел оказаться поблизости, если все-таки грянет гром.

Наконец кто-то прервал затянувшееся молчание:

— Когда появится Хромой, сразу полетят пух и перья. У серых появится своих забот полон рот. Им будет некогда следить за нами. Лично я слиняю при первой же возможности. Даже если мне для этого придется замочить Чайника. Или кого-нибудь другого.

В палатку просунул голову сержант.

— Выходи строиться! — заорал он.

Что за черт, подумал Смед. Неужели опять муштра? Неужели их недостаточно гоняли сегодня? Вот сволочи! Но он слишком устал, чтобы сопротивляться.