Глен Кук: Стальные сны

Минули месяцы. Многое случилось, и многое выскользнуло из моей памяти. Малозначимые детали я помню, тогда как важные вещи забыты начисто. Что-то знаю от третьих лиц, об остальном могу только догадываться. Да и как часто мои очевидцы лгали самим себе?

Волею обстоятельств я оказалась в стороне от активной жизни, и мне не было известно, что нарушена важная традиция и никто не вел записей о подвигах Отряда. И тогда я растерялась. Могло показаться самонадеянным с моей стороны браться за перо. Опыта у меня нет. Я не историк, тем более не писатель. И разумеется, я не обладаю наблюдательностью, чуткостью и проницательностью Костоправа.

Итак, я попытаюсь ограничиться изложением событий, насколько сама их помню. Надеюсь, история не будет сильно приукрашенной от моего личного участия в ней, да и зачем мне это.

Прошу все это учесть и предлагаю, следуя традиции предшествующих летописцев, это дополнение к Летописям Черного Отряда – Книгу Госпожи.

Госпожа. Летописец. Капитан.

Они находились слишком высоко и далеко. Но Лозан Лебедь прекрасно осознавал, что он видит. – Им там крепко достается. Сражение происходило у Дежагора, в самом центре круглой, окаймленной холмами долины. Лебедь и три его спутника наблюдали за ходом битвы.

Нож ворчливо согласился с ним, а Корди Махер, самый близкий друг Лебедя, промолчал. Он только пнул валявшийся под ногами камень, словно пытался расколоть его.

Армия, на стороне которой были их чаяния, несла потери.

Блондин Лебедь и брюнет Махер, были родом из Роз, города, который находился в семи тысячах миль к северу от места битвы. Третий в команде – чернокожий Нож – опасный и немногословный гигант неизвестного происхождения. Несколько лет назад Лебедь и Махер спасли его от крокодилов. С тех пор он и пристал л ним. Был еще и четвертый. Правда, он не принадлежал к команде, да они бы и не приняли его, даже если бы он предложил себя. Все звали его Копченым. Официально он занимал пост начальника пожарной охраны Таглиоса, города-государства, армия которого сейчас терпела поражение. На самом деле он был придворным магом. Карлик с кожей цвета ореха. С точки зрения Лебедя, само существование Копченого на белом свете было досадным недоразумением – Это ведь твоя армия гибнет там. Копченый, – прорычал Лозан Лебедь. – Проигрывают они, значит, проигрываешь и ты. Теперь Хозяева Теней с удовольствием покончат с тобой.

С поля битвы доносились вой, мольбы, проклятия.

– Сделают из тебя джем. Если ты, конечно, не сговорился с ними заранее.

– Полегче, Лебедь, – одернул его Махер. – Видишь, он колдует.

Лебедь взглянул на смуглого коротышку:

– Это-то понятно. Однако что это за заклинания?

Глаза Копченого были закрыты. Он что-то приглушенно бормотал. Иногда в его шепоте слышались шипение и треск, будто на раскаленной сковородке поджаривали бекон.

– Он вовсе не пытается помочь Черному Отряду. Кончай бубнить себе под нос, старый черт.

Наши ребята попали в переплет. Ты не хочешь попытаться что-либо предпринять, чтобы исправить положение? Еще до того, как я намотаю тебя на свою коленку.

Старик открыл глаза и начал разглядывать долину. Выражение его лица нельзя было назвать приятным. К тому же Лебедь сомневался, что глазенки коротышки способны рассмотреть детали. Да и вообще от Копченого – воплощения лицемерия и фальши – можно было ждать чего угодно.

– Не будь скотиной, Лебедь. Я всего лишь человек, к тому же слишком старый и слабый. Там, внизу. Хозяева Теней. Им ничего не стоит раздавить меня, как таракана.

Лебедь продолжал раздраженно ворчать. Погибали его товарищи.

Копченый резко прервал его:

– И я, и любой из нас может только привлечь к себе внимание. Ты и вправду хочешь, чтобы Хозяева Теней заметили тебя?

– Ведь это всего-навсего Черный Отряд, так? Им платят, так пусть рискуют, да? Даже если с ними полягут четыре тысячи таглианцев?

Губы Копченого скривились в гнусной ухмылке. На равнине людской поток окружил высоту, последний рубеж, где реяло знамя Черного Отряда. Затем он отхлынул обратно к холмам, сметая все на своем пути.

– Тебе ведь такой оборот дела тоже не сулит ничего хорошего? – Лебедь уже не ворчал, теперь в его голосе звучала угроза. Копченый для него был хитрым животным, хуже всякого крокодила. Хотя те и могут позволить себе полакомиться своим потомством, но по крайней мере их вероломство предсказуемо.