Владимир Ильин - Восьмой зверь

— Я его помню. Мог, — чуть прикрыв глаза, Повелитель простил излишние траты.

— Но это еще не все, — храмовник отвел взгляд. — Пришлось пойти на демонстрацию.

— У ректора появятся вопросы.

— Если все сложится удачно, это не составит проблем. — Храмовник поспешил оправдаться.

— А сложится ли?

— Уверен, — в голосе не было ни намека на фальшь. — После демонстрации ученики четвертый день почти не спят. Потрясающая работоспособность! А результаты! Они схватывают с первого раза, будто рождены с этим знанием. Еще ни разу я не видел такой эффективности! Невероятный талант. Вот бы сохранить их жизни для храма! Вы же знаете, как плохо у нас с целителями высших ступеней, а они смогут, я вижу! — Последние слова были произнесены с жаром надежды.

— Значит, они смогут продержаться десяток минут? — Повелитель не слышал намеков.

— Я учу их аква дивина и атланис.

— Они не успеют. — Впервые Повелитель выразил сомнение.

— Они уже смогли. — Храмовник был полон сдерживаемой гордости.

— Тогда все в их руках. — Повелитель грузно поднялся с места. — Мне не нужны их жизни.

— Благодарю вас, господин! — Храмовник низко поклонился, даже несмотря на то что собеседник уже повернулся к нему спиной.

Повелитель неспешно подошел к стене, к тому самому месту, на которое с ужасом смотрел его гость несколькими минутами раньше. Задумчиво рассмотрел обнаженное тело Советника, перекрученное тонкой леской. Затем снял с крючка небольшой короб, осторожно приоткрыл над грудью своего врага и парой щелчков стряхнул на кожу нескольких плотоядных жучков, с ноготь человека. Насекомые тут же деловито вгрызлись в тело, проникая внутрь. Тело Советника содрогнулось — лечебная магия дворца не даст ему умереть, продлевая бесконечную агонию.

— Пока нашего общего друга не хватились, надо довершить дело.

Плавные жесты, танец двух рук, выверенный и красивый, завораживал. Словно дирижер огромного оркестра, мастер повелевал невидимыми исполнителями, создавая песнь разрушения. Такое не могло оставить равнодушным. Все существо охватывал восторг, а вместе с ним — желание повторить чужой триумф своими руками. Увидев чудо, забываешь о годах и десятилетиях усилий, затраченных на достижение совершенства, обманываешься изяществом и простотой исполнения. Но попробовав сам — горько удивляешься собственным неуверенным, беспомощным движениям — руки не слушаются, пальцы не гнутся так, как нужно. Нельзя стать магом за неделю. Но можно выучить какое-то одно заклинание вполне сносно и идти с ним дальше, шлифуя до совершенства.

Однако наши с храмовником мнения на то самое «единственное» заклинание отличались. Меня бы устроила белоснежная стрела, выбившая солидный кратер на дальнем краю полигона.

Храмовник считал иначе, терпеливо отрабатывая с девушками совсем иные заклинания защиты и атаки. Небольшой каскад пассов создавал мерцающий золотистый щит в виде трех граней над землей. Несколько рваных движений кистями рук, вместе с движениями пальцев, порождали земляные шипы, легко пробивающие каменный валун. Красиво, опасно — невесты были в восторге, предвкушая, как создадут такое же чудо самостоятельно. Но это не шло ни в какое сравнение с явленной нам мощью. Я испытывал чувство глубокого неудовлетворения — словно поманили золотым кошельком, а вручили серебрушку. Тоже хорошо, но ощущение обмана отказывалось уходить, — все потому что я не смог запомнить всех действий мастера, а повторить ритуал еще раз он отказывался. Немудрено — на шум первой попытки сбежалась половина академии, еле отбрехались вышедшим из строя артефактом.

— Парень, не заморачивайся. Тебе его все равно не повторить, — отнекивался учитель, кивая на браслет. — Магия академии идет слишком скудным ручейком. Занимайся своим делом.

Ломать щиты оказалось сродни поискам выключателя, запрятанного в ящик с ядовитыми змеями, — требовалось действовать аккуратно, незаметно для противника. Каждое заклинание «пело» на особой громкости, рождаемой в момент активации, — абсолютно случайно: слишком многое на это влияло. Моей задачей было подобрать «громкость» и вклиниться в творимое колдовство, выключая или искажая мелодию до неузнаваемости. Был шанс вовсе развернуть заклятие против врага, но с куда большей вероятностью враг мог заметить мои попытки и ударить вдоль той нити, что соединяла щит и незадачливого взломщика, — с летальным исходом. Несмотря на риск, было интересно. Если объединить эту технику с пистолетным выстрелом, выходило совсем приятно — никакой магии не надо.