Владимир Ильин: Нельзя идти за горизонт

Владимир Ильин

НЕЛЬЗЯ ИДТИ ЗА ГОРИЗОНТ

Часть I

ПРОКЛЯТЫЙ ГОРИЗОНТ

Глава 1

Мысль о Горизонте влезла в голову в самый неподходящий момент и нагло отказалась убираться вон.

Сколько Гарс ни пытался сосредоточиться на том, что от него сейчас требовалось, из этого ничего не выходило, и тогда он сдался.

Тяжело дыша - совсем как Сван после очередного раунда самоистязаний на спортгородке - и обливаясь противным холодным потом, он перекатился на бок и закусил губу.

- В чем дело? - с ноткой нетерпения осведомилась Люмина, машинально натягивая простыню на свое роскошное обнаженное тело, источавшее аромат каких-то благовоний. - Я что-нибудь не так делаю, да?

Гарс с заискивающей нежностью погладил жену по щеке.

- Ну что ты, крохотуля моя? - шепнул он. - Дело вовсе не в тебе... Я и сам не знаю, что на меня нашло...

Она раздраженно отдернула голову, сминая копну пышных волос, разметавшихся по подушке.

- Зато я знаю! - с внезапным гневом сказала она. - Ты уже помешался на своем проклятом Горизонте! Посмотри на себя - в кого ты превратился? Ходишь как тень, думаешь неизвестно о чем, даже есть, как все нормальные люди, не можешь дерьмо тебе, наверное, подай вместо гарнира, а ты и не почувствуешь!.. Надоело мне все это - сил никаких уже нет!..

Он попытался обнять ее, но она оттолкнула его руку и продолжала:

- А может, я тебе уже не нужна стала? Надоела, да?.. Может, ты себе кого помоложе присмотрел, а я только мешаю?

- Люмина! - с упреком сказал Гарс. - Не говори глупостей!.. Я же по-прежнему люблю тебя...

- ...но Горизонт тебе дороже! - перебила его жена. На глазах ее в тусклом свете ночника блеснули слезы. - Господи, какой же я дурой была, когда согласилась выйти замуж за такого обормота, как ты!..

И пошло и поехало...

Главное теперь было не ухудшить и без того скверную ситуацию. За пять лет супружеской жизни Гарс успел изучить подругу дней своих не хуже Горизонта и знал, что если ее прорвало, то лучше помалкивать в тряпочку и не возражать. Когда она выговорится и гнев ее сменится слезами и жалостью к себе - вот тут-то и надо будет помочь ей успокоиться. Тогда можно будет приласкать ее, преодолевая напускную враждебность, тогда можно будет опять говорить что угодно - размягченная слезами женская душа будет воспринимать не содержание фраз, а интонацию, с которой они произносятся...

Так произошло и на этот раз.

Наревевшись и оттаяв, Люмина в конце концов прошептала, повернувшись к Гарсу всем телом:

- Прости меня, милый, ладно? Я и вправду у тебя глупая, только... только мне иногда бывает так обидно за тебя, поверь!.. Ведь ты же у меня самый умный, самый сильный и самый хороший. Другие бабы меня едва ли поняли бы, если бы я стала жаловаться на тебя... Только вот эта блажь засела -в тебе, как зараза какая-то... будто тебя кто-то сглазил! И теперь нет тебе ни сна, ни покоя из-за нее. - И без всякого логического перехода, как у нее частенько бывало, осведомилась: - Ты правда любишь меня?

- Ну конечно, правда, - выдохнул растроганный Гарс. - А иначе разве бы мы с тобой жили вместе?.. Ты не бойся... у нас все будет хорошо... Иди ко мне, положи головку мне на грудь и спи спокойно...

Она так и сделала. Некоторое время они лежали тихо, но, когда Гарсу показалось, что жена уже заснула, Люмина вдруг тихо спросила:

- Гарс, а зачем мы вообще живем? Какой в этом смысл?

Он даже невольно вздрогнул от такого неожиданного вопроса. Нет, все-таки в его Люмине, при всех ее бабских заскоках, временами проскальзывало нечто, совершенно не присущее ей. И тогда она становилась этаким наивным ребенком, удивляющимся сложности мироздания. В таких случаях он невольно терялся, потому что не знал: то ли она действительно интересуется проблемами бытия, то ли за ее вопросом таится лишь обычное женское лукавство.

- Это сложный вопрос, милая, - наконец выдавил он. - Знаешь, некоторые философы в прошлом считали, что смысла в нашем существовании вообще нет. В том значении, какое мы придаем этому понятию, конечно... Просто человек так устроен, что не может свыкнуться с мыслью, будто мир вокруг него не имеет ни цели, ни причины... А вообще, как мне кажется, каждый сам должен ответить на этот вопрос по-своему. Вот возьми наш Очаг... Каждый сам нашел для себя смысл, но у всех он разный... Ты слышишь меня?

Люмина не ответила. Гарс покосился на ее лицо, уткнувшееся ему прямо в правый сосок, и понял, что жена уже спит.

Тогда он осторожно высвободился из ее объятий и, откинув простыню, встал с кровати, накинул свой любимый халат, протертый до дыр под мышками (все никак руки не доходили зашить), и на цыпочках вышел из спальни.