Марина Кимман - Флейта Нимма

Один старик из соседнего поселка собирал из них коллекцию. В каждой комнате у него было не меньше сотни разновидностей насекомых. Каких только небылиц про него не рассказывали — и что коллекция его — это только для отвода глаз, а на самом деле он собирает чучела животных, и что он этих насекомых ест… Я помню, кто-то клятвенно уверял меня в том, что сам видел, как старик привел домой девушку и превратил ее в бабочку, а потом — р-раз! — и пришпилил к доске. Не думаю, чтобы это была правда, но то, что вокруг жилища старика висела атмосфера жути — это факт.

Впрочем, взрослые ко всему этому относились как к байкам, и, когда мой отец однажды поймал какого-то интересного жука, мои родители нанесли ему визит вежливости.

И взяли меня с собой.

В одной комнате он держал пока еще живых насекомых. Вообще-то, старик запретил мне гулять по дому без сопровождения, однако какому ребенку это помешает, если ему интересно? Пока взрослые сидели за столом, я нашел способ туда попасть.

И зря. Никогда не забуду этот шелест, как будто комната была забита живой соломой, и как глаза всех насекомых уставились на меня, когда я вошел.

Паук перед нами казался мне ожившим кошмаром десятилетнего ребенка, который явился мстить за всех своих сородичей в той комнате.

Но к тому моменту мы так устали, что мысль о возможной смерти вызвала у нашей компании только вялое одобрение. Поэтому мы стояли и переглядывались с пауком, вероятно, вызывая у того глухое недоумение нашим поведением.

Он перевалился с ноги на ногу.

— Оу, кто это здесь? — полюбопытствовал кто-то. У голоса был странный акцент, и шел он откуда-то сверху. Мы задрали головы.

Со спины паука опустился шест. Потыкав Винфа — видимо, на предмет, жив он или нет — палка убралась обратно. Над головой насекомого показалось чье-то лицо, разукрашенное узорами.

— Не видишь, что ли? — буркнула Омо, снимая с волос ряску. — Люди.

Человек поцокал языком.

— А так и не скажешь.

Мы молчали — для разговора требовалось слишком много энергии, которой ни у кого из нас не было.

Парень повозился наверху и сбросил нам лестницу, сплетенную, похоже, из зеленой коры.

Я переглянулся с Винфом. Во взгляде у него была настороженность.

Всадник гостеприимно махнул рукой.

— Забирайтесь к Боо на спину, поедем к нам!

Паук согнул ноги, наполовину погрузив свое тело в воду и подставив нам вход в корзину с невысокими бортами, в которой, при желании, могло разместиться шестеро человек.

— "К нам"? — недоверчиво переспросила Омо.

— Ага. К Руаннан, — парень, а может, и мужчина — из-за раскрашенного лица трудно было понять его возраст, — улыбнулся. — Мы — семья людоедов, и будем очень рады вам, — он улыбнулся еще шире. В глазах мелькнул хитрый огонек. Точно такой я видел у Винфа, когда тот подкалывал меня насчет девушек.

— Нам дадут выспаться перед "съедением"? — спросил ойгур.

Парень кивнул.

— Здорово, — сказал Винф, и, развалившись на дне корзины, моментально заснул. Похоже, он не собирался терять время на пустые разговоры.

Пришлось забраться и нам.

— Я — Лута, — представился парень и снова взялся за свой шест. Паук поднялся. Затем, после удара палкой по передней левой ноге насекомого, мы отправились в путь.

Я непроизвольно схватился за борт, но, как выяснилось, в этом не было особой нужды. Насекомое передвигалось плавно, почти как лодка по спокойной реке, и очень скоро меня, вслед за Винфом, сморило.

А вот проснулся я — впервые в жизни — от запаха сухого дерева, прогретого на солнце.

Кто-то засмеялся.

— Рраз! Два! — хлопок. — А-а, так нечестно! Ты не дождался трех!

Голоса звучали приглушенно, как будто их обладатели находились где-то далеко.

Наверное, я где-то успел умереть. Парень все-таки не шутил насчет людоедов.

Однако для мертвеца у меня было чересчур хорошее самочувствие.

Я открыл глаза.

Сквозь отверстия в стенах лился солнечный свет. Само помещение было длинным и узким, без потолка, и со своей постели я мог видеть скат крыши и чердачные балки. В воздухе витало такое спокойствие, что не хотелось вставать. Даже вопрос "Где я?", казался не столь важным.

Дальний конец залы, рядом с единственной дверью, был забит какими-то тюками.

— Значит, до конца новолуния? — снаружи раздался голос Винфа. — Хм, в легендах ни о чем таком не говорилось. Как и о вашем народе, кстати.

Его собеседник рассмеялся.

— Так к нам никто толком и не добирался. Дикие пауки, Мин-Мин, трясина, зеленая болезнь и рыбы-падальщики… Только если мы, в Синд или Нгомей, и то, ненадолго, — Лута снова хохотнул. — Мы и сами не всегда понимаем, как тут живем.