Хадзиме Кандзака - Рубаки. Том 5. Серебряный зверь

Без колебаний я выпалила в ответ: «Продано!»

«Что?» — Зеллос остолбенел, и я могла поклясться, что над его головой появилось подсвеченное неоновыми огнями слово «ОСЁЛ».

«Ты сказал, что продашь их за пятьсот пятьдесят тысяч, так?» — я выхватила свой дорожный мешок из-за спины, раскрыла его и начала доставать оттуда различные волшебные вещи.

«Давай-ка посмотрим,» — громко размышляла я вслух. — «Одна связка ползучих корней кролея, два мелтианских лекарства, одно радилиновое кольцо, ремтитовая руда, пять мешочков Мари-Хуаннского порошка… ох, и, черт все это побери, я даже добавлю в довесок круфферскую пилюлю! В любом большом городе,» — пояснила я, скосив глаза и жадно сцепив пальцы, как хитрый купец, — «ты сможешь выручить за все это добро намного больше, чем пятьсот пятьдесят тысяч, без вопросов. Кажется, мы заключили сделку.»

Но Зеллос только начал бормотать. «Ох… эээ… ну…»

«Только не говори мне, что не хочешь продавать, после того, как мы честно договорились о цене.» Я уставилась на Зеллоса, сверля взглядом его зрачки.

«Но… ух…»

ПРОНИЗЫВАЮЩИЙ ВЗГЛЯД.

В конце концов священник опустил глаза и понурил плечи. «Да, мадам,» — пробормотал он.

БИНГО!

Вздохнув, Зеллос покорно снял четыре талисмана и с неохотой протянул их мне.

«Ты также должна знать,» — сказал он мне, — «что для использования усилителей надо держать их перед собой, скрестив руки, пока читаешь заклятье Усиления перед теми чарами, которые хочешь наколдовать. Что же до заклятья Усиления, то…»

«Отлично,» — отрезала я, отмахнувшись от него. — «Я уже слышала, как ты его произносишь. Я прочитаю его по памяти.»

«Что?» — выпалил Зеллос. В его горле что-то тихо гукнуло. Думаю, что я впечатлила его.

Видите ли, я умею поражать мужчин.

«Это действительно что-то,» — сказал он. — «Помнить заклятье, услышанное лишь однажды, даже несмотря на то, что оно короткое.»

«Полагаю, так и есть,» — несколько самодовольно ответила я. Затем, чтобы не показаться слишком тщеславной, добавила: «Я немного исследовала подобные вещи в прошлом».

Я надела талисманы. Может, они и смотрелись на мне немодно, но могущество требует жертв.

«Исследовала?» — спросил Зеллос. — «Так значит, ты волшебница?»

Я подняла бровь. «А что, по одежде это не понятно?»

Зеллос пожал плечами. «Я думал, а вдруг ты просто эксцентричная. Или играешь в маскарад».

«Эй!»

«Ладно, ладно». Зеллос выставил вперед ладони, словно извиняясь. — «Но ты не использовала никакую магию в недавней битве. Для этого есть какая-то особая причина?»

Я поморщилась. Мне захотелось сказать: « Не наступай на больную мозоль, и без того тошно» , хотя я не была уверена, что хочу поделиться со священником горькой правдой во всей ее неприглядности. Поразмыслив секунду, я решила, что это не многое изменит.

«Мои чары,» — сказала я со вздохом, — «были запечатаны».

Зеллос осторожно ухватил себя за подбородок. «Значит, здесь есть некто, обладающий силой это проделать, так?»

«Да,» — промямлила я. — «Она из той компании придурков. Называет себя Мазендой».

Зеллос глянул на меня так, словно я только что отрастила три головы. «Чтоооооооооооо?!» — выкрикнул он, и, пошатнувшись, отступил на два шага назад. — «Мисс Мазенда — одна из них?!»

«П-подожди минутку!» — я покачала головой и замахнулась на жреца рукой, чтобы он успокоился. — «Ты хочешь сказать, что знаешь ее?!» Этот день был щедр на безумные сюрпризы.

Кселлос выпрямился, опершись на посох. Он выдержал паузу, затем почесал затылок.

«Ну, вроде того,» — объяснил он. — «Но в настоящий момент, кажется, мы враги».

Так он сказал кажется? «Я чую неприятности». «Неужели?» — Зеллос огляделся вокруг, затем добавил: «Но это не лучшее место для разговора.» Он вывалил в сумку вещи, которые я ему дала. — «Почему бы нам не пойти к ближайшей деревне и не продолжить разговор там?»

«Звучит здорово,» — ответила я, оценивающе потерев животик.

«Из — за всей этой болтовни я проголодалась».

В ближайшей деревне была подходящая таверна, поэтому мы туда зашли и наспех позавтракали. Было около полудня, когда мы закончили с едой, и все утренние посетители уже ушли, а обеденная публика еще была на своих рабочих местах. На некоторое время местечко было предоставлено почти исключительно нам.

«В хорошую же передрягу ты попала,» — заметил Зеллос, поглядывая в чашку с горячим молоком. — «Конечно, если та история, которую ты мне рассказала — это правда».