Рут Томпсон - Серебряная Принцесса в Стране Оз

В далёком северо-восточном углу Овражья — северной четвертушки страны Оз —высоко в горах прячется маленькое королевство Регалия. На вершине самой высокой горы стоит красивый дворец, а в нем живёт молодой король Регалии, Рэнди. Круглый год, если не считать семидесяти семи местных праздников, жители Регалии неустанно пасут козьи стада и возделывают виноградники, покрывающие горные склоны. Такого крупного и сочного винограда，как в Регалии, не родится больше нигде в стране Оз, а значит, и во всём мире. Регальянцы — народ работящий, гордый и свободолюбивый. Правда, они склонны немного задирать нос и считать себя выше других обитателей страны Оз, но не надо судить их за это слишком строго, ведь они действительно живут высоко в горах — намного выше остальных жителей волшебной страны.

Надо, впрочем, признаться, что склонность регальянцев к зазнайству иной раз оборачивается самодовольством, чопорностью и излишней любовью к пышным ритуалам, от которых молодой король до того устал, что еженедельные парадные приёмы во дворце превратились для него из удовольствия в тяжёлую обязанность.

В ту минуту, с которой начинается наше повествование, как раз подходил к концу один из таких приёмов.

—Ура! Да здравствует! Да славится наш король Рэндивелл-Мэндивелл Брэндивет-Бомбадоль! — возгласил герольд.

— Бам-ба-ба-бам! Бум-бу-бу-бум! — отозвались барабанщики.

При каждом раскате барабанов король вздрагивал и нервно моргал. Наконец он собрался с силами и сделал полагающийся по этикету приветственный знак рукой пышно разодетым придворным, которые, пятясь и усердно кланяясь, покидали тронный зал. Когда последний из них скрылся за раззолоченными дверями, Рэнди вздохнул с облегчением. Это был триста десятый из тех приёмов, которые ему пришлось вытерпеть с того дня, как он взошёл на престол Регалии. Вспомнив, что впереди ему предстоит ещё не одна сотня таких приёмов, король застонал. А ведь ему ещё приходилось каждый день заседать в королевском суде, разбирая тяжбы и жалобы своих подданных，принимать парады, посещать образцовые козьи фермы, награждать отличившихся воинов...

— Ох, до чего же тяжела королевская работа! — воскликнул юноша, сбрасывая с головы корону, которая скатилась по тронным ступеням и упала на пол. — Неужели так всегда и будет, дядя?

— Что? Как именно? — Дядя короля, великий герцог Хэндивелл, рассеянно застывший в поклоне, вздрогнул и выпрямился.

— Так, как сейчас! Сплошные поклоны, «да здравствует!», «дорогу его величеству!» и прочий кошмар. Я шагу не могу сделать, чтобы двадцать лакеев не кинулись открывать мне дверь, а пятьдесят пажей не принялись дудеть в свои трубы! Стоит мне выйти за дверь, как десяток гвардейцев тут же выстраивается в почётный караул! — Рэнди подбежал к окну и с тоской уставился на дворцовую террасу. — Даже у коз, которые пасутся в горах, жизнь веселее, чем у меня! Они хоть могут побегать, попрыгать, пободаться! А мне даже подраться не с кем. Хоть бы раз кто-нибудь, вместо дурацкого поклона, заехал мне кулаком в нос! — Рэнди сжал кулаки и тут же бессильно разжал их.

— Ах, вот чего ты хочешь? — С недоумением пожав плечами, герцог позвонил в колокольчик. На звонок немедленно явился личный королевский слуга.

— Доникс, — надменно приказал герцог, — потрудись ударить его величество кулаком в нос!

— В нос? Ваша светлость, как я могу? Это не положено! Мне не подобает...

— Ты слышал, что я сказал? — строго проговорил герцог, наступая на испуганного лакея. — В нос! Кулаком!

— Пожалуйста, Докинс! — воскликнул король. — Смотри, как это делается! — Он размахнулся и стукнул лакея в нос. Бедный Докинс от неожиданности повалился навзничь, но тут же встал, так как лежать перед королём не подобало. Король отскочил и принялся пританцовывать, размахивая кулаками, в ожидании ответного удара. Но лакей, прижимая к пострадавшему носу руку, стал пятиться к двери, низко кланяясь.

— Благодарю вас, ваше величество! — приговаривал он. — Такая неслыханная честь...

— Видел? Слышал? — гневно вопросил король, когда Докинс скрылся за дверью. — «Благодарю вас, ваше величество!» Нет уж, с меня хватит, я больше не могу. Ох, куда бы мне уйти от всего этого!