Дэвид Эддингс - Колдунья из Даршивы

— А она говорила что-нибудь еще? — поинтересовался Шелк.

— Только то, что этот новый бог появится до конца лета.

— Будем надеяться, что она права, — промолвил Шелк. — Это может положить конец всем беспорядкам.

— Сомневаюсь, — мрачно отозвался толстяк. — Думаю, эти беспорядки надолго.

— Она была одна? — спросил Гарион.

— Нет. С ней были фальшивый император и белоглазый гролим из гемилского храма, который следует за ней, как ручная обезьяна.

— И кто-нибудь еще?

— Только маленький мальчик. Не знаю, где она его подобрала. Перед уходом Зандрамас сообщила, что приближается армия апостола Урвона, и велела всему населению преградить ему путь. А потом она удалилась в ту сторону. — Он указал на запад. — Мы с друзьями посмотрели друг на друга, а потом все похватали все, что могли унести, и пустились бежать. Не такие мы дураки, чтобы становиться на пути у армии, кто бы нам это ни приказывал.

— А как случилось, что вы остались? — с любопытством спросил Шелк.

— Из-за моей лавки, — плаксивым голосом ответил толстяк. — Я всю жизнь работал, чтобы построить ее, и не собираюсь бежать, чтобы всякие подонки ее разграбили. А теперь, когда все уехали, я могу спокойно вывезти все, что можно спасти. Оставлю я только скоропортящиеся товары, так что убыток будет небольшой.

— О! — воскликнул Шелк; кончик его острого носа задрожал от жадного интереса. — И чем же вы торгуете, приятель?

— Всем понемногу. — Толстяк недовольно посмотрел на грузчиков и крикнул: — Сдвиньте ящики поближе! В фургоне еще полно места!

— Так чем же? — настаивал Шелк.

— Хозяйственными принадлежностями, инструментами, тканями, продовольствием и так далее.

Нос Щелка задрожал еще сильнее.

— Возможно, я предложу вам сделку. Моим друзьям и мне предстоит долгий путь, а наши запасы на исходе. Вы говорили о продовольствии. Что именно у вас имеется?

Торговец прищурился.

— Хлеб, сыр, масло, сухофрукты, окорока. Есть даже свежий эль. Но предупреждаю, это вам дорого обойдется. В этой части Даршивы с продуктами плохо.

— Не думаю, что они будут стоить очень дорого, — заметил Шелк. — Если, конечно, вы не собираетесь дожидаться здесь Урвона.

Торговец испуганно уставился на него.

— Понимаете, друг мой, — продолжал Шелк, — вы должны уехать, и думаю, очень скоро. Ваш фургон не может увезти все, что есть у вас в лавке, а ваши ребята не из расторопных. С другой стороны, у моих друзей и у меня быстрые лошади, так что мы можем себе позволить задержаться и, когда вы уедете, просто взять из вашей лавки все, что нам нужно.

Торговец внезапно побледнел.

— Это грабеж! — завопил он.

— Можно назвать и так, — согласился Шелк. Он помолчал, давая торговцу время оценить ситуацию, потом печально вздохнул. — К несчастью, у меня слишком чувствительная совесть. Я не мог ограбить честного человека без крайней необходимости. — Он снял с пояса кошелек, открыл его и заглянул внутрь. — У меня здесь восемь или десять серебряных полукрон. Хотите получить пять из них за то, что мы с моими друзьями сможем увезти?

— Какая наглость! — возмутился торговец.

Всем своим видом выражая сожаление, Шелк закрыл кошелек и сунул его за пояс.

— Следовательно, нам придется ждать. Вы и ваши люди долго провозитесь?

— Вы грабите меня! — взвыл толстяк.

— Вовсе нет. Просто на рынке сложилась ситуация, выгодная для покупателей. Мое предложение — пять серебряных полукрон. Вы можете принять его или отказаться. Мы будем ожидать вашего решения на другой стороне улицы. — Он повернул лошадь и направился вместе с Гарионом и Закетом к большому дому на противоположной стороне.

Когда они спешились, Закет с трудом сдержал смех.

— Мы еще не совсем закончили, — пробормотал Шелк. — Необходим один маленький штрих. — Подойдя к запертой двери дома, он вынул из-за голенища длинную острую иглу и пошарил ею в замочной скважине, покуда замок не открылся со щелчком. — Нам понадобятся стол и три стула, — сказал Шелк. — Вынесите их и поставьте перед домом, а я поищу другие вещи, которые нам нужны. — Он вошел в дом.

Гарион и Закет вынесли из кухни стол и вернулись за стульями.

— Что он задумал? — с озадаченным видом спросил Закет.

— Упражняется в драматическом искусстве, — не без отвращения ответил Гарион. — Время от времени он прибегает к театральным приемам, чтобы склонить других дельцов поступить так, как ему надо.

Они вынесли стулья и увидели поджидавшего их Шелка. На столе стояли несколько бутылок вина и четыре кубка.