Александр Бреусенко-Кузнецов - Мёртвые душат

— Где уж не понять! — вздохнул Дулдокравн. — Я и в вождях-то побыл недолго, не успел привыкнуть. Да только лучше мне им не быть. Не получится и вождём остаться, и не стать лакеем этого жуткого Гру.

— Ой, чуть не забыл! А где же моя суэнита? — с беспокойством спросил Чичеро. — Подлецу Гру вы её не выдали, но надеюсь, она всё же у вас! Глупо было бы вторично потерять свою многострадальную тень.

Карлики растерянно ответили, что они её не брали (вождь просто не брал, а Лимна и Зунга в поместье Гру даже подвергали обыску, но ничего не нашли). Чичеро помрачнел, но тут Флютрю улыбнулся и протянул ему «призрачную шкатулку».

— Вот ваша киоромерхенная суэнита. Это я её тогда подобрал на всякий случай: вдруг пригодится!

Когда Чичеро и Флютрю выбрались из болота у развалин Базимежа, бандиты вели у костра какой-то философический спор, причём Гны, по обыкновению, ссылался на точку зрения Цилиндиана, а Дрю из Дрона имел собственную.

— Эй, Чичеро, подсаживайтесь к костру! — углядев его, крикнул Дрю, а Пендрис уточнил:

— Надеюсь, при вас нет запрещённого оружия.

— Нет, арбалетов мы не брали! — весело отозвался Чичеро, подходя. Окинув взором собравшихся, он понял, что ему здесь знакомиться не с кем, разве что — познакомить Флютрю. У костра кроме Дрю, Гны и Пендриса сидели с радостными улыбками Кло и Амур, а за их спинами примостился великан Ом, зашедший в тот день к бандитам чуть подкормиться.

— А я вам говорю, что посмертие — это чистое надувательство, и Смерть с большой буквы — это всего лишь надутая изнутри смерть с буквы маленькой! — возобновил было прерванный спор Дрю из Дрона.

— А я отвечу, что если внимательно читать тексты Цилиндиана, то любое из снизошедших на вас откровений можно оттуда вычитать. Другое дело, его сейчас никто внимательно не читает. А ведь он того достоин, по сравнению с ним ваш Алкан из Приза — пыжащееся ничто!

— Насчёт Алкана я с вами уже согласен, — отвечал Дрю, — но в тексты Цилиндиана, мне кажется, вы вчитываете сейчас то, что не было им туда вписано.

— Текст гения всегда многослоен…

Если бы была у Чичеро цель похищать у Гны печать, унесённую некромейстером из Цанца, он легко бы её достиг: вещи собравшихся лежали чуть поотдаль, без всякой охраны. Но посланник всерьёз не поставил себе этой цели. Он только спросил у Гны:

— Скажите, некромейстер, вы в этом отряде заложник, или пользуетесь полной свободой?

— Я больше не некромейстер, — ответил тот, — а пользоваться полной свободой я не могу лишь по той причине, что я мертвец. Посмертие исключает полную свободу, разве вы не знали? Мы все здесь — заложники посмертия, разве что — беглые…

— Знаете, Гны, — прервал его Чичеро, — должен признаться, что я был сюда послан магистром Гру. В мои задачи входило утянуть у вас некую невидимую печать (помните такую?), без коей в Цанце невозможно признать некрократически легитимным ни одного Управителя нынешнего Отшибинского воеводства. Так вот, если эта печать вам не нужна для чего-либо важного, уничтожьте её, пожалуйста. А то вдруг за ней ещё кого-то пошлют?

Гны широко улыбнулся:

— Не волнуйтесь, Чичеро! Печати больше нет. Первое, что я с ней сделал (когда узнал о гибели Занз-Ундикравна и связал с нею беспорядки в городе), так это уничтожил. И можете быть уверены: её никому не восстановить. В чём другом — ещё вопрос, а в уничтожении некроманты кое-что понимают.

Прошла неделя. Чичеро и Флютрю, без вопросов принятые в здешнее бандитское сообщество, жили теперь в развалинах Базимежа. Чичеро участвовал в паре набегов на стоянки карликов-мародёров, что и давало основной источник пищи для банды Дрю.

Всего в банде было около семидесяти человек, среди них большинство — мертвецы, не нуждающиеся в регулярном приёме пищи. Но попадались и живые, которым надо было питаться по возможности почаще (к таковым, кстати, относились и карлики самого Чичеро). Потому-то банда Дрю не могла автономно существовать на болотах, совсем не разбойничая.

Свободное время элитная группа бандитов (на которую прибывшие из Цанца Чичеро и Флютрю первым долгом и вышли с завидной безошибочностью) посвящала созерцаниям и философическим диалогам. Основные темы для обсуждения спорщики, казалось, списали с названия сгоревшего трактира Ларколла. Некрософски подкованный Флютрю также участвовал в спорах, и много раз полемизировал с Гны, и даже с Дрю. И сам удивлялся, что его за это никто не бьёт. Он-то привык к неуравновешенным нравам Великого народа Отшибины.