Варя Медная - Паук приглашает на танец

— Значит, с тех пор всё так и продолжалось, без изменений?

— Напротив, всё изменилось в самом скором времени, с появлением леди Фабианы. Видите ли, у них с графом случилась любовь, страсть, зависимость — называйте, как хотите, — с первого взгляда. Они и порознь быть не могли, и вместе едва уживались, обожая друг друга, но при этом и ненавидя за ту власть, что один имел над другим. Ведь их природный дар в некотором роде схож, и они привыкли подчинять своей воле остальных, а не подчиняться сами. Каждый стремился доказать своё превосходство… нередко за счёт чужих судеб. Не облегчало положения и то, что графиня принадлежала к другому виду, но до недавнего времени я и не подозревал, насколько большое значение она этому придаёт. Неоправданно большое. Она действительно не имела никакого отношения к плану, но, узнав о нём от Ваухана, не устояла и пришла в подземелье за вашей искрой — чтобы разделить её с графом.

— Неужели она думала, что это решит все их проблемы? — удивилась я, но тут же поняла ответ на свой вопрос, вспомнив последний ужин в замке, вернее, слова, брошенные леди Фабианой в пылу ссоры.

— Видимо, да, — подтвердил мистер Фарроуч. — Ну, или большую их часть.

— Но ведь это неразумно! Разве в отсутствии искры истинная причина их разногласий?

— Мы часто ищем причину вовсе не там, где нужно… а большинство бед и вовсе надумываем. К слову сказать, леди Эрселла талантливая девочка, и граф к ней искренне привязан. Как бы то ни было, в начале знакомства леди Фабиану и его всё это мало волновало. Осознав, что связаны до конца жизни, они поженились. Часть истории про императорский запрет вам уже известна.

Какое-то время я раздумывала над его словами.

— Но, если, как вы говорите, вашу искру выжгли, то как она к вам вернулась?

— Я всё это время ошибался, — просто ответил мистер Фарроуч. — Когда что-то болит, ты не всегда знаешь, что это из-за застрявшего внутри осколка. Но, как оказалось, даже ничтожной частички искры достаточно, чтобы вновь раздуть пламя.

Мы одновременно переглянулись и, смутившись, поспешно отвели глаза.

— Одного не могу понять: почему моя искра снова горит? Я помню, как вы влили её обратно, но я ничего не почувствовала.

— Да, тут к слову придётся рассказ о практике на мертвых зверьках и посещении кладбища…

Я приподняла брови.

— Видите ли, когда пропала Матильда, я совершил глупость. Вспомнив о том, при каких обстоятельствах потерял искру, я решил попробовать освоить это, гм, искусство, в надежде, что оно поможет мне вернуть мисс Лежер к жизни… если удастся найти её не слишком поздно. Признаю, затея была обречена с самого начала.

— Но как такое вообще пришло вам в голову? Неужели вы всё-таки верите в некромантию?

Он вдруг широко улыбнулся.

— Не в часть про пожирание младенцев и суровые черные плащи. Но эта область несколько перекликается с моими… природными способностями.

Я немного подумала над его словами и поражённо уставилась на него.

— То есть раньше вы воскрешали людей?

— Там много нюансов, — поморщился мистер Фарроуч, — и один из важнейших — успеть, пока ещё работают мозг и сердце. Но, если огрублено, то да.

— Значит, это вы заново вживили мою искру?

Мистер Фарроуч кивнул.

— Когда я подберу подходящие слова, я вас непременно поблагодарю, как должно, — пообещала я. — А пока: спасибо, мистер Фарроуч.

Мне самой показались очень глупыми эти слова, но он снова кивнул.

— А что же граф? — спохватилась я, — он теперь расстанется с леди Фабианой?

— Расстанется? — удивился мистер Фарроуч. — Я ведь уже сказал: они связаны до конца жизни.

— Вы хотите сказать, что он не оставит супругу, несмотря на её изменившееся положение? Ведь у неё больше нет над ним власти.

— Не оставит, — очень серьёзно сказал он. И вы ошибаетесь насчёт власти: её голос — это не она сама. К тому же, способности графа, гм, вернулись к его человеческому уровню.

— Что вы хотите этим сказать?

— Когда моя искра снова зажглась, застрявший в нём осколок погас. Так что теперь они с леди Фабианой будут привыкать к общению… без масок.

Он сделал паузу, и тут до меня дошло: ведь графиня тоже никогда прежде не видела настоящее лицо супруга, а в нынешней ситуации обходить запрет он больше не сможет.

— Кстати, — мистер Фарроуч пошарил в нагрудном кармане и положил на стол осиновую палочку, перевязанную ярко-зелёным бантом. — Леди Эрселла просила передать, она зарядила её своей энергией. Проститься лично ей, увы, не позволили. А вот ваши подруги обещали завтра зайти. Это от Симоны, — он кивнул на пирожные и уже тише пробормотал, — впрочем, вашему лечащему врачу они тоже пришлись по вкусу.