Джеймс Стоддард - Обманный Дом

На мгновение в коридоре показался Грегори, выбежавший из бокового перехода. Он сжимал пистолет, и лицо его было озарено странной печалью. Но в следующий миг он исчез за сотворенным Лизбет изгибом стены.

Лизбет не спускала глаз со стеклянных дверей, а они вдруг стали отдаляться, и вскоре совсем исчезли, и коридор стал бесконечным.

– Нет! – вскричала Лизбет. – Не позволю!

Она напряглась изо всех сил, мысленно вцепилась в двери, попыталась притянуть их. Долгие годы она страшилась их, но теперь не могла думать ни о чем, кроме них. Но двери упрямо ускользали, уходили в немыслимую даль. «Сара! – в отчаянии подумала Лизбет, хотя почему вспомнила о Саре, и сама не знала. – О, если бы ты могла мне помочь!»

Картер в полной беспомощности наблюдал за происходящим, сидя под надежной охраной Превращенных. Ему трудно было понять, что же на самом деле творится. Леди Порядок стояла у Краеугольного Камня, ее приспешники выбежали из коридора в боковую дверь. Время от времени стены меняли очертания и становились прозрачными, и тогда Картер видел опрометью бегущих Даскина и Лизбет.

В отчаянии взглянув на свою изуродованную руку, Картер попытался вызвать в сознании Слова Власти. Он боялся произносить их – ведь это могло грозить ему окончательным Превращением. И все же он сосредоточился на Слове Надежды и представил его запечатленным в уголке сознания и написанным наоборот.

Он взглянул на Сару, и немыслимая тоска охватила его. Словно прочитав его мысли, Сара шагнула к нему. Превращенные, что стерегли Картера, не шевельнулись, не дрогнули. Их ружья целили ему в сердце. Сара, не дойдя нескольких шагов до Картера, остановилась, и вдруг очертания ее фигуры заколебались. Она то становилась настоящей, то снова возвращалась к нынешнему облику.

«Ей нужна наша помощь, Картер. Если ты можешь сделать хоть что-нибудь, сделай это сейчас».

В следующий миг Сара вновь стала Превращенной.

О последствиях думать не приходилось. У Картера оставался единственный выход. К губам его взвилось Слово Власти. Оно обожгло горло, высушило язык.

– Ниррумар! – выкрикнул он, и ноги его мгновенно онемели. Он понял, что превращение настигло его.

Сила Слова Надежды вырвалась наружу. Увы, Превращенные не обрели своего былого облика, но стена, отделявшая Картера от стеклянных дверей, рухнула. Исчез лабиринт коридоров.

Раздался звон разбивающегося стекла. Стены по обе стороны от Лизбет рухнули. Стеклянные двери закачались, но Лизбет силой мысли уравновесила их. Пропали бессчетные коридоры, остался только один, настоящий.

Перед Лизбет были двери ее мечты. Они были открыты настежь, и от порывов налетавшего ветра дребезжали стекла, а воздух был наполнен ароматом дождя. Лизбет бросилась вперед, забыв о Даскине, но вдруг на ее пути возникла девочка – точная копия Лизбет, какой она была, когда попала в Обманный Дом.

– Тебе нельзя уходить, – сказала девочка. Лизбет замедлила бег, перешла на шаг, опасливо подошла к девочке.

– Я Лизбет, – сказала та. – Настоящая Лизбет. Та, которая живет в настоящем мире. Ты хочешь уйти, но тебе нельзя уходить.

– Я уйду, – решительно проговорила Лизбет и попыталась обойти девочку, но та загородила ей дорогу.

– Ты думаешь, что достойна любви? – презрительно вопросила девочка. – Ты думаешь, ты достойна его? После всего, что ты натворила?

Лизбет стояла, застыв, словно каменная. Смятение охватило ее, она не в силах была мыслить и противостоять этому существу – но почему, этого она не понимала.

– Твой отец не просто так привел тебя сюда, – спокойно проговорила девочка. – Он привел тебя сюда за то, что ты была плохая, ты была такая ужасная, что никто бы никогда тебя не полюбил. Ты даже не сможешь стать настоящей. Настоящих людей так не наказывают. Настоящие люди не бывают такими плохими, что их не любят даже их собственные отцы.

Лизбет чувствовала, как лицо ее сводит жутким спазмом. Она стояла и слушала обвинения, и ей было больнее, чем если бы ее хлестали плетью. Ей хотелось кричать, защищаться, ей хотелось уничтожить этого ребенка, укравшего ее лицо, но она была слишком напугана и слишком уверена в том, что девочка говорит правду. Колени ее подгибались, она была готова лишиться сознания.

«Все, как в книге, – в отчаянии подумала она. – Все, как в книге! Все должно закончиться плохо. Все должно закончиться смертью и разрушением. Любовь никого не спасет».

– Нет, – прозвучал рядом с ней негромкий голос, и она ощутила прикосновение руки Даскина. Он опустился на колени рядом с ней. Видимо, и у него странная девочка отняла силы. Даскин говорил с трудом, каждое слово выговаривал через силу: – Лизбет, не верь этому. Сара, Картер и граф Эгис любят тебя. Я бы тоже мог тебя полюбить. Я уверен в этом. С того мгновения, как мы встретились, я не могу забыть твоих глаз. Я все время мечтаю о тебе. Лизбет, не слушай ее! Найди выход. Ты настоящая, а она – нет!