Эрин Хантер - Месть Кленовницы

– Я здесь не останусь, – зашипела Кленовница, – и дичь твоя мне не нужна!

– Ты кушай, кушай! – невозмутимо продолжал котик. – Я себе поймаю, ты не волнуйся.

Но Кленовница подалась вперёд, едва не сбив с лап чёрно-белого котишку.

– Оставь меня в покое! – зарычала она, обнажив клыки. – Не нужна мне твоя помощь!

Кленовница поискала глазами дыру в стене, благодаря которой она очутилась здесь прошлой ночью. За ее спиной Майлер что-то бормотал о том, что места в амбаре всем хватит, и что она может оставаться здесь столько, сколько захочет. Но кошка его не слушала. Чем может ей помочь амбарный котишка? В её ушах звенел другой голосок, а перед глазами маячили три крошечные фигурки. «Моя жизнь погублена! Я не сделала ничего плохого, но у меня все равно отобрали всё самое дорогое!»

Образы трёх мёртвых котят были настолько реальны, что казалось, подойдешь к ним ближе – и всё будет как раньше. «Мама! Мамочка! Помоги нам!» – кричали они.

– Я не могу, – прошептала Кленовница. – о, мои драгоценные малыши, простите меня.

Лапы сводило от усталости, живот урчал от голода, но рыже-белая кошка решительно пробиралась сквозь редкий подлесок, обрамлявший территорию Речного племени. Кошка направлялась вверх к ущелью, держась на приличном расстоянии от границы. Она знала, что где-то недалеко должен быть деревянный мостик Двуногих, по которому она сможет перебраться обратно на территорию Грозового племени. Сердце саднило, она чувствовала неодолимую тоску по тому месту, где провела всю свою жизнь. Но над ней лишь качали своими ветвями тощие, похожие на скелеты, ивы, впереди стелилась огромная пустошь. «Эти земли не приносят утешения, только страх», – дрожа, подумала кошка. Как же ей хотелось быть вновь окруженной крепкими безмолвными стражами- мягкую траву под лапами, вдыхать знакомые с детства запахи, наслаждаться звуками леса!

И вот, добравшись до деревянного мостика, кошка припустила изо всех сил, уши прижаты к голове, шерсть вздыблена. Слышать шум реки было для нее невыносимо, сверкающие волны напоминали ей лишь о смерти – о том, как Лоскуток выскользнул из ее пасти и исчез в чёрной воде. «Течение было слишком сильным! Я не виновата в их смерти!» – пыталась убедить она себя. Спрыгнув с мостика на берег, кошка была рада почувствовать сухую землю под лапами, перед ней был склон, ведущий прямиком к Четырем деревьям. Если повернуться и последовать вниз по течению реки, окажешься на территории Грозовых котов. Стараясь не обращать внимания на звуки бегущих волн, кошка сделала пару шагов по направлению к границе, знакомый запах пограничных меток защекотал ей ноздри.

И тут она словно приросла к месту. «Я не могу перейти границу! Меня выгнали мои же… соплеменники. Соплеменники… они встретят меня хуже, чем бродягу, если я посмею заявиться домой. В свой бывший дом». В памяти Кленовницы вновь вспыхнули подозрением прищуренные синие глаза маленького чёрного кота. Она слышала его больно бьющие, изобличающие слова, сопровождаемые гневными осуждающими воплями её бывших соплеменников. «Вранокрыл! Это все из-за тебя!» Это он сделал выводы из якобы какого-то пророчества, не стоящего и мышиной желчи. Это из-за него племя перестало верить в нее, это его слова превратили ее друзей в озлобленную толпу. Но самое главное – это из-за него река забрала Лоскутка, Хвойничка и Лепестяночку. Каждый глоток воздуха, сделанный им – украден у её драгоценных деток.

Гнев разгорался жарким пламенем в сердце Кленовницы, она ничего не слышала, не видела, куда идет. Она шла вдоль границы, не обращая внимания ни на острые камни под лапами, ни на ежевичные плети, цепляющиеся за ее шкуру. Удушливая жара валила ее с лап, ей жутко хотелось пить, но, даже проходя мимо прозрачного ручейка, кошка не остановилась. Наконец, поняв, что больше идти она не в силах, кошка обессилено плюхнулась прямо в маленькую канавку возле куста остролиста. Это место пахло домом.

Кошка закрыла глаза и прислушалась к бешеной пляске сердца. Оно билось все громче и громче, грудь ее вздымалась все сильнее, кошка почувствовала, что листья остролиста, под которыми она лежала, дрожат вместе с ней. Услышав мягкий топот лап по чернозему, кошка открыла глаза. Среди листьев остролиста на нее уставилась удивленная рыжая мордочка.

– Кленовница! – в смятении пискнул Крапивничек. – Ты не должна быть здесь!

– Тогда представь, что я мертва, – зарычала она. – Я и так уже почти падаль!