Александра Бракен - Темные отражения

Скорчившись в позе эмбриона, я уткнулась лицом в простыню и вдохнула знакомый запах отбеливателя, пота и еще чего-то крайне обыденного. В разговор наверху я старалась не вслушиваться.

И все-таки, мне кажется, какая-то часть личности оставалась настороже, отчаянно надеясь выяснить, что конкретно произошло с Сэм. Дело сделано. Саманта ушла, а я осталась здесь, изводить себя обвинениями. Лучшим выходом было бы исчезнуть, даже если доктор Бегби меня разыграла. Возможно, никто не собирался от меня избавляться, однако нас с Сэм уже не соединить. Вряд ли они станут задавать вопросы или наказывать Саманту за помощь беглянке. Хотя, если бы мы остались подругами, ситуация могла обернуться по-другому. В Термонде было свыше трех тысяч оранжевых, а теперь не исключено, что я осталась одна на весь белый свет. Или одна из двух, если мальчик в лазарете тоже оранжевый. Осталось совсем немного времени, чтобы выяснить правду.

Я представляла опасность и знала, как здесь поступают с опасными личностями.

День в лагере проходил как обычно. Нас позвали в столовую на обед, а потом в душевые, чтобы помыться перед отходом ко сну. Свет за окном потускнел, близилась ночь.

– Так, котятки, – раздался голос Эшли. – До выключения света десять минут. Чья сейчас очередь?

– Моя. Можно я продолжу с того места, где мы остановились? – Рейчел находилась в противоположном конце бокса, но писклявый голос звучал отчетливо.

Я представила себе ее выпученные глаза.

– Да, Рэйчел. Разве мы когда-то делали по-другому?

– Ну ладно… в общем… принцесса… Она сидела в башне и все еще грустила.

– Детка, – вклинилась Эшли, – либо ты сейчас же придумаешь что-нибудь пикантное, либо я надеру твою скучную задницу и слово перейдет кому-то другому.

– Ладно, – пискнула Рэйчел. Я выпрямилась, пытаясь разглядеть ее сквозь ряды коек. – Принцессу терзала жуткая боль – ужасная, ужасная боль…

– О боже! – воскликнула Эшли. – Следующий?

Мэйси попыталась подхватить оборванную нить повествования:

– Когда принцессу заперли в башне, она не могла думать ни о чем, кроме принца.

Конец истории я пропустила: слушать, когда веки наливаются свинцом, очень тяжело.

Если я и буду когда-нибудь с сожалением вспоминать о чем-то, что касается Термонда, так это об этом. Мгновения тишины, когда можно было говорить о запретных вещах.

Мы развлекали себя сами. У других есть прошлое, будущее, мечты, мы же придумывали себе истории самостоятельно.

Я проглотила обе таблетки зараз. Во рту все еще оставался привкус курицы.

Свет выключили три часа назад, а Сэм храпела уже два. Я достала пакетик и высыпала маленькие таблетки на ладонь. Пакетик отправился обратно в бюстгальтер, а первая таблетка – в рот. За время пребывания на груди она немного нагрелась, но проглотить ее оказалось непросто. Быстро закинув туда же вторую, я сглотнула. По телу пробежала дрожь.

Теперь оставалось ждать.

Я не помнила, как провалилась в сон, только пробуждение. Тело трясло так сильно, что я едва не вылетела с кровати, ударившись лицом о спинку соседней койки.

Должно быть, Ванесса подпрыгнула от неожиданности, потому что до меня долетел ее голос:

– Руби, какого черта? Это ты?

Я не могла подняться. Руки Ванессы коснулись моего лица. Она уже не шептала – кричала мое имя.

– О господи! – воскликнул кто-то. Голос напоминал Саманту, но открыть глаза я не могла.

– …тревожную кнопку!

Эшли навалилась на мои ноги всем весом. Я знала, что это она, хотя и была не в себе. Перед глазами вспыхивали яркие точки. Кто-то сунул мне в рот резиновую штуку. На языке ощущался привкус крови, но я бы не смогла точно сказать, шла она из прокушенного языка, губ или…

Две пары рук подняли меня с пола и положили на другую поверхность. Открыть глаза по-прежнему не получалось, в груди полыхало пламя. Тело сотрясалось в лихорадке, а мышцы, казалось, зажили собственной жизнью.

А потом я ощутила запах розмарина. Мягкие прохладные ладони коснулись груди, затем наступила чернота.

Кто-то бил меня по лицу, и с каждым болезненным шлепком в тело возвращалась жизнь.

– Руби, – произнес чей-то голос. – Давай, я знаю, ты меня слышишь. Пора просыпаться.

Я с трудом разлепила глаза и тут же сощурилась от режущего света. Рядом хлопнула дверь.

– Это она? – спросил незнакомый голос. – Может, вколоть ей успокоительное?

– Нет, не стоит, – ответил первый голос. Он показался мне смутно знакомым. Такой же сладкий, как и прежде, только теперь более резкий. Доктор Бегби взяла меня под руки и аккуратно приподняла. – Она сильная девочка и должна справиться с этим сама.