Кен Маклауд - Ночные проповеди

– Вы их сохранили?

– Конечно. У меня здесь по экземпляру каждой.

Она встала, подошла к шкафу, выдвинула ящик, покопалась – и вытащила стопочку сложенных пополам листов формата А5. Мазвабо протянула их Фергюсону и отшатнулась, когда их перехватил Лодырь, протянув щупальце.

– Без моих отпечатков одним следом ДНК меньше, – пояснил инспектор.

Лодырь сунул листовки в пластиковый мешок, закупорил его и протянул инспектору.

Тот посмотрел: бумага белая, шрифт черный, плотный. Заголовок верхней листовки, набранный уродливо-причудливыми буквами, гласил:

Пятая прокламация Третьего ковенанта

И сказал Господь воинств небесных:

«Смерть Отступникам и Нарушителям Ковенанта»

Дальше шел текст на смеси английского семнадцатого и двадцать первого веков, настолько же хаотичной, как и расстановка в нем заглавных букв. Фергюсон дочитал до конца страницы.

– Вам не приходило в голову отнести это в полицию? – спросил он.

– Нет. И поэтому мне отчасти неловко.

– Неловко?! – Фергюсон изо всех сил старался не закричать. – Да это же прямая угроза убийством!

– Я не думала, что это можно воспринимать всерьез. Честное слово, я не верила – до вчерашней трагедии.

– И даже после этого вы не обратились в полицию, а только в частном порядке предупредили епископа Сент-Андруса. Почему?

– Почему? – повторила Мазвабо удивленно. – А потому, что, если стоящие за этими листовками всерьез решили претворить свои угрозы в жизнь, они вполне могут повторить самое знаменитое убийство, совершенное прежними ковенантерами. Четвертая прокламация явственно намекает на это. Там были очень злые слова о епископальной церкви – и я подумала о Донни Блэке, потому что…

– Еще раз: почему вы не обратились в полицию? Профессор посмотрела на свой стол, затем – снова на Фергюсона.

– Мне было неудобно. Мне так жаль.

«Да уж, самое время», – подумал инспектор и спросил вслух:

– А почему вам было неудобно?

– Ну вы же понимаете. Полиция не слишком-то дружелюбно относится к церкви, и я подумала… В общем, как я уже сказала, мне жаль, что я не пошла в полицию.

– Вы имеете в виду, что посчитали происходящее внутренним делом церкви? Вы подумали, что обращение в полицию повредит ей?

– Я до вчерашнего дня не считала эти листовки чем-то серьезным. Но – да, в глубине души я примерно так и думала.

– Именно такой образ мыслей привел церкви к их нынешнему положению.

– Да, я прекрасно это понимаю, – Мазвабо поморщилась. – Если я хоть чем-то могу искупить свою оплошность – скажите, я сделаю все возможное.

Фергюсон вдруг понял, что до нее еще не дошло. Пока было непонятно, выйдет ли толк из этой зацепки – Адам в этом сильно сомневался, но то, что Мазвабо не сообщила об угрозах, которые сама восприняла серьезно, могло грозить ей обвинением даже не в преступной халатности, а в соучастии.

– Я буду иметь это в виду, – сказал Фергюсон. – Перед тем как мы покинем вас, не могли бы вы быть так любезны и предоставить нам образец своей ДНК, чтобы мы могли исключить ваши следы при анализе листовок?

– Конечно! – отозвалась Мазвабо. И в голосе ее прозвучала радость – впервые за все время беседы.

Но улыбка застыла на ее лице, когда перед ней возникло щупальце ропа с ватным тампоном. Профессор закрыла глаза и открыла рот.

– Мне не нравятся эти штуки, – сказала она после того, как робот взял и упаковал образец.

– Не нужно говорить о ропе так, будто его здесь нет, – посоветовал инспектор, вставая. – Он вполне способен участвовать в беседе.

– О, это я как раз знаю. Тест Тьюринга и тому подобное. Но это не значит, что у него есть чувства, которые можно оскорбить.

– Я вижу, вы вполне искренне выражаете свое мнение, – заметил Лодырь. – Позвольте осведомиться, почему вы так считаете?

Мазвабо слегка растерялась.

– Ну, даже если вы разумны в человеческом смысле – в чем я сомневаюсь, – вы все равно машина, детерминированная система.

Профессор с улыбкой искоса глянула на инспектора.

– Надеюсь, вы не обиделись?

– Я не обижаюсь, – ответил роп.

– Ловлю вас на слове, – сказала Мазвабо и вымученно улыбнулась. – А почему их называют «роп»? – спросила она у инспектора.

– Это сокращение от «робот охраны правопорядка».

– Теперь все ясно, – Мазвабо рассмеялась. – А то мне почему-то всегда казалось, что их назвали в честь Джоанны Роп.

– Кого?

– Вы ее не помните? Последний министр юстиции в правительстве соци.