Петр Ингвин - Зимопись. Книга первая. Как я был девочкой [AT, с илл.]

Папринций остановил.

— Для униформы не используем. Бери доспех на готовой подбивке, чтоб одевался просто поверх рубахи.

Если не изменяет память, такая штука называется калантарь. Или бахтерец. Еще бывает какой-то тегиляй, а также байдана, юшман… От такого и язык сломается, и мозги. Указанный мне доспех выглядел как безрукавка из двух частей, передней и задней. Поверху наползали друг на друга ряды бронзовых пластин. От пояса вниз — пластинчатая юбка почти до колен. Дядя Люсик помог с застежками на правом боку.

— Потом потренируетесь. Нужно делать: «а» — быстро, «б» — самостоятельно, иначе до «в» не доживете.

Руки от запястий до локтей по внешней стороне прикрылись наручами, со спины на грудь опустились полукруглые оплечья, завершили одеяние изящный нагрудник и намного меньший по размеру наспинник, прикрепленные поверх пластинчатого доспеха. Стандартный ученический меч из бронзы разместился на тщательно подогнанной портупее. Все много повидавшее на своем веку, но надежное, местами подправленное кузнецами.

— Щит пока не нужен.

И на том спасибо. Непривычная тяжесть давила на плечи. Увенчалось наше преображение островерхими шишаками, подобранными по размеру и весу. Шлемы оказались каркасными, на войлочной подкладке, по средней части — несколько отверстий для вентиляции. Никаких наносников, назатыльников, нащечников или забрал. Как и украшений вроде султана или гребня. Так же нам не полагалась крепившаяся к шлему бармица, что должна прикрывать затылок, щеки, уши и плечи. Не царберы, понимаешь. Простота и минимализм. Как во всем: в архитектуре, мебели, одежде. Возможно, и в отношениях. Мало ли. При стольких мужьях-то.

К тому времени, когда мы вышли, учебный бой закончился. Ученицы построились на поле лицом к зареву, занявшемуся на востоке. Мы примкнули.

Рассвет. Дома в эти часы я спал, как говорится, без задних ног, и о существовании такой красоты знал только из интернета и телевизора.

— Войница Астафья — лучшая копейщица среди воинов башен, — представил воительницу дядя Люсик, — она проведет занятие по упражнениям с копьем. Взять оружие.

— А доспать? — подал кто-то голос.

— Уже светает, ложиться нет смысла.

Спасибо, успокоили, что встречать рассвет в полном боевом облачении — не ежедневное удовольствие.

Бойник вынес тяжелую охапку копий. Длинные, похожие на жерди древки со стуком посыпались к нашим ногам, я поднял ближайшее, взвесил в руке и поставил вертикально. Приятно чувствовать себя защищенным. Латы, шлем, сапоги, меч, копье… Настоящий богатырь. Ну, если не считать доставшейся от природы не совсем богатырской комплекции. Скажем так: витязь-недомерок. Ничего, в отношении роста, мускулов и ширины плеч у меня еще все впереди, а выгляжу уже как богатырь. Вот и говорю: приятно.

Разучивали выпад, защиту и бросок. Когда большинство уже перешли к броскам, неудачно уклонившаяся от выпада Варвара вскрикнула: напарница задела ее наконечником. Бедро на глазах окрашивалось кровью.

— Остальным продолжать занятие! — Строгий голос Астафьи шуганул раззявивших рты учениц. — Антонина, беги за врачевателем.

Высокая крепкая девочка успела сделать не больше трех шагов, как одна из дверей «взрослой» части школы, куда она направлялась, отворилась, навстречу быстро семенила женщина, чье присутствие в школе ранее объяснения не находило. Врач! Нет, врачеватель — так ее назвали. Среднего возраста, в расшитой красной нитью светлой рубахе и таких же шароварах. Многоцветный пояс и столь же пестрая тесьма на лбу, поддерживавшая волосы, завершали одеяние. Обувь лишний раз на территории школы не надевали. Руки врачевательницы на ходу разворачивали сверток с необходимым для первой помощи.

Стало окончательно понятно распределение обязанностей: царисса контролирует, папринций руководит, из двух оставшихся женщин одна врачует, вторая — по хозяйству: завезти, подготовить, выдать… Завхоз-снабженец.

Варвару уложили на землю. Она стойко скрипела зубами, пока чужие руки латали ногу. Откинувшийся затылок скреб траву, кулаки механически сжимали и чуть не вырывали из почвы целые пучки вместе с дерном.

Пока все отвлеклись, получилось сбежать в уборную. Убедившись, что сзади никого, я спокойно встал, выдохнул с облегчением…

Левая стенка, сделанная из усиленного соломой плетня, словно взорвалась: прилетевшее снаружи копье пробило ее на уровне пояса и едва не повредило часть организма, к которой я, как мальчик, очень привык. Копье пронеслось вдоль всего ряда горшков, тупой удар раздался при втыкании в бревенчатую стену справа.