Аарон Дембски-Боуден - Разведчик Пустоты

Ответом ему была тишина, холодная и тяжелая. Как он и говорил только что — пророк почувствовал себя так, словно кричит на кладбище.

Даже Малкарион мертв. Эта мысль заставила его вздрогнуть.

— Вариил, — сказал он, когда трап выдвинулся полностью. — Это не я.

Апотекарий заколебался.

— Я не понимаю.

На миг Талос просто замер, вглядываясь в свой ретинальный дисплей. Ксарл. Меркуций. Узас. Все поблекли. Все немы. Все мертвы.

— Это не я. Сомневаюсь, что какой-то пророк объединит Восьмой легион, но, даже если и так, речь шла не обо мне. Я не смог объединить даже один Коготь.

— Ну, — вмешался Кирион, — с нами было непросто даже в лучшие времена.

— Я говорю серьезно, Вариил. Это не я. Я никогда им не был. Посмотри на меня, брат. И скажи — ты действительно веришь, что я способен объединить десятки тысяч разбойников, насильников, предателей, воров и убийц? Я думаю не так, как они. Я даже не хочу больше быть одним из них. Они сами себя прокляли. Это всегда являлось слабостью легиона. Мы сами обрекли себя на проклятие.

— Твоя верность братьям делает тебе честь, но сейчас ты говоришь так от горя.

— Нет. — Талос покачал головой и шагнул назад. — Я говорю правду. Одно из многих, многих письменных свидетельств, дошедших до нас со времен Ереси, рассказывает об этом «пророке». Мы называем это «Пророчеством об Испытании», хотя знают о нем всего несколько капитанов. И предопределено это судьбой или нет, но тот пророк — не я.

Вариил кивнул. Талос, заглянув в бледные глаза брата, улыбнулся.

— Ты думал о такой возможности, — сказал он без вопросительной интонации, — я вижу. Я размышлял над этой идеей с тех пор, как провел над тобой физиологические тесты. — Вариил повел головой в сторону катера. — Ребенок, в чье тело имплантируют твое геносемя, будет обладать всеми признаками могущественного пророка.

— Ты лишь строишь догадки.

— Да. Но это хорошая догадка.

Кирион, обернувшись к ним с трапа, выругался:

— Можем мы наконец улететь отсюда, если вообще намерены это сделать?

Люкориф взобрался по трапу, но Талос и Вариил остались на месте.

— В последние часы перед смертью отец мне кое-что сказал. Эти слова были предназначены лишь для моих ушей, и я никогда ни с кем ими не делился. Он сказал: «Многие станут утверждать, что достойны возглавить легион после моего ухода. Многие станут утверждать, что они — и только они — являются моими наследниками по праву. Я ненавижу этот легион, Талос. Я уничтожил его родной мир, чтобы остановить приток яда. Скоро я предстану перед последним судом и преподам Повелителям Ночи самый важный урок. Неужели ты и вправду считаешь, что меня заботит то, что случится с вами после моей смерти?»

Пока Талос переводил дыхание, апотекарий не шелохнулся.

— Иногда я почти понимаю, что он чувствовал, Вариил. Эта война тянется уже вечность, и победа приближается мучительно медленно. А мы тем временем предаем, прячемся, отступаем и убегаем, мы разбойничаем, нападаем из засады, сдираем кожу и вырезаем людей тысячами, мы грабим наших собственных мертвецов, пьем кровь наших врагов и без конца убиваем братьев. Я убил собственную мать, не узнав ее. Только за последнее столетие я прикончил девятнадцать братьев, и почти всегда в идиотских стычках за какой-нибудь меч или из-за уязвленной гордости. У меня нет желания объединять легион. Я ненавижу легион. Не за то, чем стал он, а за то, во что он превратил меня.

Вариил по-прежнему молчал. Не то чтобы он не находил слов, — скорее, у него начисто пропало желание говорить.

— Есть лишь одно, чего я хочу, — продолжил Талос. — Я хочу заполучить голову этой ксеносовской ведьмы. Хочу водрузить ее на копье в центре этих развалин.

Талос отвернулся от катера и зашагал прочь.

— И я намерен это сделать. Оставайся в воздухе, Вариил. Сажай катер, когда все закончится. Не важно, погибну я этой ночью или нет, на рассвете ты можешь извлечь мое геносемя.

Кирион соскочил с трапа и пошел следом за Талосом.

— Я с тобой.

Голова Люкорифа дернулась от мышечного спазма в шее. На короткое время выпрямившись во весь рост, он последовал за братьями.

— Я к вам присоединюсь. Еще одна мертвая эльдарка увеличит счет Кровоточащих Глаз до двух. Мне нравится эта цифра.

Вариил, оставшийся у катера, боролся с желанием пойти за остальными.

— Талос, — позвал он.

Пророк оглянулся через плечо как раз вовремя, чтобы увидеть, как из тела апотекария хлынула кровь. Вариил вскрикнул — Талос никогда не слышал от него таких громких звуков — и зажал окровавленный рот рукой, словно мог остановить поток утекающей жизни.