Владимир Жуков - Бортовой инженер Вселенной

Поздоровались за руку так же, как со Снайпером, спросил вот только по-иному о здоровье Саша:

– С поясницей нет проблем особых? На погоду вам не ломит спину?

– Нет, не ломит. А чего спросили? – удивился Барабашка очень. – Я к врачам не обращался вроде.

– Разумеется, в санчасть зачем вам, массажистов в ней по штату нету. Вам другое заведенье нужно, хорошо я понимаю это.

– Это да. Проситься, видно, надо в ОВГ, спина порою мучит.

Но майору погрозил Сашуля, улыбаясь широко, глаз щуря:

– Ну какой же вы хитрец, однако, уважаемый. Нашли салончик замечательный такой, чудесный рядом в Чу – не ОВГ в Ростове, и словечка никому. Как можно о товарищах-друзьях не думать?

Барабашка посчитал сначала, что с похмелия несёт Сашуля чушь, сплошную чепуху, но вскоре нехорошее почуял смутно и опасное в словах чекиста:

– Вас совсем не понимаю что-то? Ну какой ещё салон массажный?

– Как? Не знаете салон, который круглосуточно ведёт работу и, что главное, совсем бесплатно?

– Это где ж?

– А в МВД районном. В вытрезвителе… Массаж… Простынка обеспечена всегда, а также душ контрастный процедуры после, ненавязчивый такой, прохладный… Просто прелесть, не сказать иначе. Там кумык у них Израоф Алик – самый главный массажист, который так спешил, так до работы рвался, что обслуживать вас начал сразу, начиная с переулка в ДОСе и закончивши уже в подвале. Замечательный мужик, не правда ль, хоть худой, а фору даст любому в исключительно пикантном деле. Прирождённый массажист, достойный!

Наконец-то Барабашка понял, что не лажу нёс с похмелья Саша. Испугался, но не слишком очень, потому как был вполне уверен, что не знают ничего чекисты о деяниях лихих подробно. В вытрезвитель же залёт по пьяни не особенно большой проступок, и тем паче, что о нём начальству из милиции звонить не стали.

Но иллюзии развеял Саша. Вширь улыбкою пойдя и зубы крокодилом обнажив голодным:

– Встречи нашей ожидал три года. И дождался, наконец. Спасибо. Не стесняйся, заходи смелее – нам беседовать придётся долго.

Жалким став и как-то сникнув сразу, КОУ голову склонил понуро, и, обитая железом, дверца тихо хлопнула за ним, не скрипнув.

Сел майор на стул, чекист напротив за казённый стол уселся чинно и:

– Бумага вот, а вот и ручка. Всё описывай, – сказал, – подробно. Где. Кого. Когда и как, а также о погоде укажи, была что, и чего-нибудь ещё такое ж, как недавно… – «Вербовой вот только», было чуть не произнёс, однако всё ж успел остановиться-таки очень вовремя и глянул строго на сидевшего понуро КОУ.

– Значит, всё вам хорошо известно, – прогнусавил виновато, тихо, сникнув более ещё. – Меня вы, – эдак жалобно сказал, – начальству, может быть, не выдавали б, что ли. Год до пенсии всего остался. А уж я промагарычу крепко… Если мания – болезнь такая, что поделать с ней, с заразой, можно?

– Для чего же мне, скажи на милость, выдавать тебя начальству это? По тебе чины большие скоро специально из Москвы приедут.

– А чего вдруг? Что, шпион я, что ли?

– Ты, дружок, того шпиона хлестче. Сбилось с ног всё КГБ Союза в тщетных поисках тебя, шустряги. Комитет водил за нос три года, нет, не три, четыре скоро будет. Может быть, тебя учить чекистов пригласят. Передавать им опыт будешь свой, как хулиганить скрытно. Может быть, но то потом, сейчас же вот пиши давай… Бумага… Ручка.

Два часа корпел мужик, подробно освещая избиенье граждан. А когда же на листы устало положил с щелчком негромким ручку, удручённо поглядел на Сашу.

– Всё. Свободен. Сам найду, – ты только хулиганить прекрати покуда, а иначе мне хреново будет, отпустил за то что, что не спрятал… Ну да ладно. А массаж захочешь, так в милицию иди, там примут круглосуточно совсем бесплатно, не положено хотя военным процедуры проводить такие… Здесь, пожалуй, помогу, уважу.

Коммунист и ОБП поднялся. Вышел молча. А чекист вдруг вспомнил комитетчика из Чу, из местных, разрабатывал какой баптиста. Как под рюмкою хвалился смачно, что на бабе подловил красавца, как потом своим сексотом сделал, как всё после знал о жизни секты.

Призадумался. Вздохнул. «А что же, таковецкая работа наша, – для себя подвёл черту Сашуля, собираясь уходить. – Шантаж есть средство первое в делах чекиста. Этот метод испокон в спецслужбах. Для баптиста хорохорить бабу на сторонушке в среде молельной – преступление убийства хлестче. Вот и вей с него потом верёвки. Барабашечка, вполне возможно, неплохим ещё сексотом будет… Но начальство пусть про то решает. А сейчас давай домой, Сашуля. Чересчур переработка нынче. Никуда. К родной супруге только».