Владимир Жуков - Бортовой инженер Вселенной

Но недолго эйфория длилась. Без снарядов, без ракет корабль шёл, безобидною калошей жалкой, на одно лишь только то надеясь, что страна молниеносно вспыхнет, о восстании узнав на флоте, и гурьбой попрёт народ на помощь.

И вот тут хочу ещё отметить: замполит совсем матчасть знал плохо. И не ведал даже то, дурила, что выходят из антенн сигналы закодированные, что слышат адмиралы их лишь в штабе только. Гневно слушая на власть крамолу, адмиралы крыли матом гнусно зря почём. А эта ругань, кстати, напрямую шла в эфир без кода, так как кнопочку не ту нажали, что естественно, когда волненье.

…Ход торжественный «Авроры» вскоре мощный взрыв остановил фугаса, это бомбочку большую бросил «Ту– 16-й» по курсу прямо. Подняла воды сплошную стену прямо перед кораблём толстушка. А потом ещё снаряд из пушки, метко пущенный в рули, закончил замполита-дурака проделку. И не стал «Сторожевой» «Авророй», и не сделался мессией Саплин.

Председатель КГБ Андропов на допросе скрежетал зубами, слыша глупости про путь неверный, о котором балаболил Саплин:

«Разве знает этот путь хоть кто-то? – теребил запястье маршал нервно. – Нет, пути того никто не знает. Ничего не говорили ясно никогда о нём ни Маркс, ни Ленин, – про себя чекист упорно думал, тщетно Саплина понять пытаясь, к коммунизму ясный путь который в марксо-ленинском нашёл ученьи, – нет, ошибся ты, моряк, серьёзно. А подобные ошибки, парень, исправляются обычно вышкой… И потом, ну ладно Маркс и Ленин, но причём тут, извините, Суслов?» – замполита оглядел презренно председатель КГБ и жирный на товарище поставил крестик. Не ошибся в предсказаньи Саша.

А наутро, в кабинет шагая, вновь чекист про замполита вспомнил и вздохнул: «Гадать не надо даже – расстреляют, как пить дать, красавца. Подождать не мог чуток, скотина… Кайф испортил, испоганил радость. – Закурил. – Молоть задача если, так мели, хоть замелись, но делать революции удел не жалких замполитов-брехунов советских…».

Мыслей ход остановила встреча. Нагловатою походкой Снайпер дефилировал у штаба чинно. Поприветствовал, приставив руку на подходе к козырьку, а Саша протянул свою тепло при этом.

Штурманца спросил Сашуля:

– Сам как?

– Ничего.

– А я-то, делом грешным, Вербовой, что ты нежадный, думал.

Удивился офицер, а Саша:

– Столько мяса промышляешь, братец, только вот не угостил ни разу.

Понял всё великолепно Снайпер – морда ящиком, сажень косая. И обмяк, и побледнел красавец, с молоком кровь, богатырь советский. А чекист совсем едва заметно головой кивнул, давай, дружище, в штаб за мною веселее топай.

И покорно эскадрильи штурман, за удавом лягушонок словно, за Сашулею пошёл несмело в кабинет и там колоться начал.

Через час уже всего какой-то за винтовкой Драгунова ехал в гаражи и возвратился вскоре вместе с ней, и передал по акту и её, и полмешка патронов, от мороза, весь дрожа, как будто.

– Не дрожи, – ему, – не дрейфь, – Сашуля посочувствовал, – дадут немного – года три всего каких-то жалких.

– А?.. А пенсия? – майор плаксиво, слёзно так пролепетал, вздыхая.

– А про пенсию забудь. Ты после отсидишь когда, тогда, быть может, восстановят. Заодно и званья, соответственно, лишат, а также и партийного билета тоже.

– Да, втемяшился в говно с головкой.

– Что ж, сочувствую. Ну, ты давай-ка поудобнее садись и всё, что рассказал мне, опиши подробно.

Над листами Вербовой томился битый час, и пот с него ручьями бесконечно на бумагу капал, мысли точно излагать мешая.

Кончил штурман и рукой дрожащей ручку рядом положил с бумагой.

– Вот, – сказал, – как на духу, как в церкви изложил здесь всё. Подробный список, по невинно убиенным тварям полный перечень: когда, кого, где. Обстоятельства какие были в эпизодах: облака, погода, время дня, температура, ветер… Как сейчас перед собою вижу всех застреленных. Стоят, как будто в длинный правильный рядок, и плачут… Страсть проклятая – болезнь такая.

Саша искоса взглянул и эдак подозрительно, а после тихо объяснил:

– То эскулапам будешь дуру впаривать, а мне не надо: не моя прерогатива это. Но на голову косить, считаю, в положении твоём разумно. Промышлял-то для потехи только, не наживы для, а это значит: с головою непорядок явно… Ну, ступай. Пока иди на службу. Расскажу потом, что дальше делать.

Молча встал майор и вышел тихо.

А чекист, вздохнув, часы поправил в кабинете на стене и только дверь входную отворил, чтоб выйти, Барабашку как увидел сразу. В строевой отдел тот топал важно, беззаботно и ещё не зная о раскрытии своём полнейшем.