АНАТОЛИЙ ГОЛОВКОВ - Победившие не вернутся

Она порхала по залу, подобно лиловой бабочке, то поднимаясь на цыпочки, то приседая, рассматривала предметы старины. Это были вещи из серебра, музыкальные инструменты, хрусталь, оружие, монисты и африканские маски. Наконец, до Гардаша донесся ее возглас:

– Милый, взгляни сюда! Ну, скорей, что ты там копаешься? Скорей!

Подойдя Гардаш и Вагнер, увидели, что так сильно привлекло внимание Кати. Это была затейливого вида шкатулка из голубого камня, украшенная по углам золотыми вензелями.

– Разве это не чудо, Алекс?

Гардаш осмотрел вещицу со всех сторон, прикинул вес на ладони.

– Да-с, тяжелая. А из чего она сделана, герр Вагнер? Лазурит? Или я не угадал?

– Бирюза, если вы настаиваете, – неожиданно грубо отозвался антиквар.

– А как она открывается? – защебетала Катя. – Я пробовала, ничего не вышло! Что там внутри? Что вы молчите, герр Вагнер? Отвечайте, если знаете!.. Ой, нет, постойте, не говорите, я сама попробую угадать! Вы даже не поверите, как у меня это хорошо получается! Бывало, в Смольном вызовут к доске, ну, ничегошеньки не знаю! А посмотрю в глаза профессору, и будто вижу ответ! Можно я вам в глаза взгляну?

– Смотрите, сколько угодно, – буркнул Вагнер.

Катя, не отрывая от него взгляда, подняла пальчик вверх, раскачивая в такт словам.

– Открывается под музыку. Так? Например, под вальс Штрауса. Я права? Это ведь так модно! Господа! Я умираю от любопытства! А внутри… минуточку!.. Внутри нее… у нас…

Вагнер слушал ее, все больше хмурясь.

– Фройлен, – перебил он, желчно усмехаясь, – вы зря тратите время. Все равно не угадаете.

– Но почему? – Катя и обвила шею Гардаша руками. – Алекс, милый! Почему этот человек перебивает меня? Фу, совсем не комильфо!

Вагнер забрал шкатулку у Гардаша и постучал ею по столу.

Раздался глухой звук, как от молотка.

– Слышали? Это только с виду шкатулка! Внутри ничего нет, не было и не может быть! Только камень! Монолит!

– Видишь, дорогая, – молвил Кате Гардаш, покраснев от досады, – так я и знал, что это розыгрыш. Во все времена люди умели шутить.

Юная графиня стукнула по паркету каблуком.

– А я все равно хочу ее купить! Вам всем ясно? Хочу, хочу, хочу! – И добавила Вагнеру по-русски, нарочно ёрничая, с акцентом тыча пальцем в себя и в антиквара: – Я платить деньги! Ви продавать! Бизнес! Ферштейн?

Вагнер утер лицо платком, зачем-то посмотрел на циферблат карманных часов и поставил шкатулку в витрину между фигурками языческих божков.

– Мадам, вы понимаете по-немецки? Эта вещь не продается!

– Неслыханно! – возмутилась графиня.

Вместо ответа антиквар махнул рукой, давая понять, что разговор закончен.

Лозинская вздохнула, отошла к окну, вытащила кружевной платочек, зеркальце и стала демонстративно утирать слезы. У нее был несчастный вид.

– Дорогая, – сказал Гардаш, подойдя к Кате, – ступай к извозчику, подожди меня в коляске. Может, мне удастся его уговорить.

Катя, надув губки и слабо улыбнувшись, вышла.

Гардаш положил руку на плечо антиквара, заглянул ему в глаза и тихо, но без угрозы в голосе произнес:

– Послушайте, Отто! Зачем вам огорчать мою жену? У нас медовый месяц. Продайте чертову шкатулку, что вам стоит! Ну, подумайте, кому она нужна? Тем более, это не шкатулка даже, а имитация! Мы вам дадим такую цену, о которой вы и не мечтали. А мы сильно торговаться не станем.

– Сударь! А не купить ли вам лучше хрустального всадника? Взгляните: Александр Великий, Венеция, шестнадцатый век.

– Но мне не нужна лошадь из хрусталя. И Македонский не нужен. Мне нужна именно шкатулка.

Антиквар опустил пенсне и почесал нос. Он явно колебался. И он выглядел расстроенным. Совсем не так, как антиквар перед выгодной сделкой.

Гардаш был искренне удивлен этим.

– Почему вы вцепились в эту вещицу, Вагнер? Семейная реликвия? Какие-то обязательства по завещанию? Интересы третьей стороны?

– Нет, но…

– Договаривайте же, сударь! – нетерпеливо воскликнул Гардаш.

И Вагнер, оглядываясь на витрину, через стекло которой была видна коляска с Катей, рассказал, что полгода назад к нему постучался к нему один монах. Монах был так взволнован и напуган, словно за ним гнались. Он-то и принес эту шкатулку. Антиквар думал, для продажи, но вместо этого гость попросил спрятать вещицу в магазине.

– Спрятать именно у вас? Он выбрал это место из десятков антикварных лавок Вены. Почему?

– Не знаю.

Вагнер думает, что за ней стоит какая-то тайна. А возможно даже и преступление.