Элис Хоффман: Паноптикум

Следующим на очереди был Френчтаун, где женщин и детей давали напрокат для удовлетворения сексуальных фантазий клиентов. Иногда по вечерам в эти дома допускались лишь клиенты в вечерних костюмах, женщины, специально обученные разговаривать с мужчинами из высшего общества, носили элегантные открытые платья. В некоторых комнатах стояли обтянутые бархатом диваны, постели были покрыты пуховыми одеялами с шелковыми пододеяльниками, другие были грязными, плохо освещенными вместилищами безрадостных плотских утех. Иногда хозяева этих заведений набирали в штат людей с физическими недостатками, что и было нужно Профессору. Они посетили два подобных заведения. Коралия ждала отца в экипаже. В первом предлагали мальчиков, одетых в женские платья, с нарумяненными щеками и подкрашенными губами, во втором содержались девочки в фасонных нарядах, которые были им велики и лишь подчеркивали их юный возраст. Ни в одном из этих домов Профессор не нашел ничего интересного для себя и быстро оттуда ушел. Когда он выходил из второго, за ним увязался мужчина плотного сложения с девочкой не старше шести лет. Мужчина тащил малышку на веревочной лямке, потому что у нее не было ни рук, ни ног.

– Эй, послушайте! Вот то, что вам надо! – кричал мужчина. – Делайте с ней, что хотите. Продам по сходной цене.

Девочка начала плакать, но, получив затрещину от своего хозяина, сразу смолкла. Она, по-видимому, была так подавлена ударом, что даже плакать не могла. Профессор отрицательно помотал головой и пошел прочь. Мужчина, однако, не отставал:

– Вы же сказали, что ищете уродов. Вот он перед вами, лучше не найдете!

Коралия с отцом поспешили в свою коляску, спасаясь от назойливости раскипятившегося мужчины.

– Пошел! – скомандовал Профессор вознице.

– Что же будет с ней? – спросила Коралия, оглядываясь на девочку, которую волокли навстречу ее ужасной судьбе. Общество по предотвращению жестокого обращения с детьми добивалось вынесения постановлений, запрещающих посылать детей просить милостыню, привлекать их к исполнению акробатических номеров и участию в непристойных и унижающих человеческое достоинство выступлениях, особенно с демонстрацией каких-либо физических недостатков. Но, по правде говоря, за исполнением этих постановлений следили плохо. Дети фактически не имели никаких прав.

– Это не наша забота, – безапелляционно бросил Профессор. – Нас интересует наука.

– Но, может быть, все-таки следовало бы взять ее с собой, – протестовала Коралия. – Я могла бы ухаживать за ней. Мне это было бы нетрудно. – Слезы, которые до этого не хотели появляться у нее на глазах, теперь полились без помех, но Коралия сразу вытерла их.

– Если ты будешь пытаться исправить все зло на свете, то выбьешься из сил через час. Это дело Господа.

– Но разве мы не должны помогать Господу в его делах? – спросила Коралия.

– Что мы должны – так это найти существо, которое привлекало бы публику и тем самым обеспечивало бы нас пищей, топливом и обувью для тебя.

Коралия опять оглянулась, но улица была пуста. Мужчина и его подопечная растворились в темноте. Казалось, Господь никогда не заглядывал в эту часть города, где человеческие существа продавались и покупались, точно овцы на рынке.

– Подобная жестокость должна преследоваться законом, – заявила девушка.

– Этот мужчина ее отец, – ответил Профессор, повернувшись к Коралии, чтобы она осознала все значение его слов. – И никто в мире не может обвинить его в том, что он превышает свои права.

Профессор приступил к выполнению плана, который должен был принести им успех. В начале 1911 года по городу поползли слухи, источником которых была фантазия профессора Сарди. В реке Гудзон завелось чудовище, которое можно было заметить с берега вечером или при первых лучах утреннего солнца, когда вода спокойна и отливает серебром. Первыми эту весть принесли два мальчика, ловившие рыбу для своих семей. Полиция допросила мальчиков, и они утверждали, что какое-то странное существо стащило их улов прямо с лесок. Они клялись и божились, что это была не акула, которые в изобилии водились в Нью-Йоркской гавани, достигая подчас четырнадцати футов в длину. Да, они видели мельком чешую на хребте существа, но в целом оно выглядело совсем не так, как акула, было темным и странным, чем-то похожим на человека, с быстрыми движениями. В городе началась паника. Полицейские на шлюпках патрулировали берега, начиная от пристаней в деловом центре и до самого Бронкса. Несколько раз люди, переправлявшиеся на пароме, который ходил между Двадцать третьей улицей и Нью-Джерси, прыгали в холодную воду, словно могли ходить по ней аки по суху, – они, по их словам, слышали, как их зовет женский голос, и думали, что кто-то тонет.