Василий Воронков - Совершенный изъян

– Марочный, блядь, коньяк! – гордо выдал он, встряхнув бутылку.

– Китайское чего-то.

Пётр покосился на этикетку с золотистыми иероглифами.

– И чё? Сам же китайскую пьёшь! А это ваще! Охренеть, какой коньяк! Будешь?

Пётр покачал головой.

– Тогда мне открой.

Пётр нехотя скрутил пробку и осторожно принюхался. Пахло чем угодно – йодом, торфом, – но только не коньяком.

– А это точно коньяк?

– Ой, да уж получше твоей бормотухи! – взвился Вик. – От этого хоть дырок в брюхе не будет!

– По-моему, это ви́ски. – Пётр сощурился, глядя в горлышко, и всё-таки пригубил.

– Коньяк, ви́ски, какая на хер разница?

Коньяк, или ви́ски, был резким и горьким, как лекарство, но в груди разлилось приятное тепло, и Пётр, не удержавшись, сделал ещё глоток.

– Не будет он! – фыркнул Вик.

Пётр вернул ему бутылку, поудобнее устроился в кресле и прикрыл глаза.

– Всё? Готов?

– Иди ты!

Фургон занесло – электроника не успела сработать, – и Вик, не выпуская из руки бутылку, резко крутанул руль. Колеса завопили, и фургон несколько метров протащило по наледи. Из кузова послышались глухие удары – мешок с огромным трупом забился о стенки, будто пытался выбраться наружу. Как зомби.

– Вот ты даёшь! – Пётр вцепился в поручень на потолке. – Может, хоть бутылку отдашь?

– Хуй тебе, а не бутылка! – гаркнул Вик. – Всё под контролем! Вишь, ни одной капли не пролил! Тут же ваще вся электроника накрылась, мать её блядь! Чисто на мастерстве летим!

Вик поднял бутылку так, словно только что произнёс торжественный тост, покачал ей из стороны в сторону – при этом несколько капель всё же упало на приборную панель, – и сделал жадный глоток.

– Электроника, говоришь, накрылась?

– Накрылась на ху… – закашлялся Вик.

Они свернули в проулок, и огромный труп в кузове снова влетел в стенку.

– А чё это там бухает-то? – Вик вытер с губ пузырящуюся слюну. – Ты чё, трупяка не привязал?

– Забыл, – признался Пётр.

– Эт ты зря! – Вик снова приложился к бутылке. – Хотя ладно! Хер с ним! Ему ведь уже всё равно, ведь так?

– Так чего с электроникой-то?

Вик вручил Петру бутылку, Пётр глотнул вонючего ви́ски и вдруг заметил, что экран на приборке, который раньше постоянно менял яркость, горит теперь равномерным тусклым светом. Но навигатор ещё работал, вычерчивая их путь поверх схематичного, поделённого на пустые квадраты города.

– Автопилоту – пиздец! Неремонто… – Вик кашлянул. – Короче, починить нельзя, чёт там накрылось конкретно. Только весь блок этот ебучий менять – но это, когда до нас очередь дойдёт. А когда она там дойдёт…

Он подмигнул Петру и схватил пятернёй воздух, требуя бутылку обратно.

– Надо бы тогда ездить поаккуратней, – сказал Пётр и тут же сам рассмеялся.

– Ага! – осклабился Вик. – И не бухать за рулём!

Они свернули на соседнюю улицу. Вик повернулся к Петру. Он ухмылялся, наверняка придумав очередную пошлую шутку, которую не терпелось рассказать. Однако ничего не рассказал. Улыбка его превратилась в кривой оскал. Он скользнул куда-то глазами и тут же ударил по тормозам. Завизжали колёса, фургон повело. Пётр ударился плечом о дверь. Вик расплескал по приборной панели ви́ски.

– Какого хуя?! – Пётр уставился на Вика. – Совсем крышу сорвало?

– Ты чё, слепой?! – крикнул Вик и вылетел из кабины.

Пётр, ничего не понимая, вылез вслед за ним. Вик остановился в нескольких метрах от фургона. Свет от единственного во всём квартале фонаря подсвечивал кружащийся над головой снег. Вик по-прежнему держал в одной руке бутылку – так, словно протягивал её кому-то. На вот, прихлебни для согрева. А от холода и правда ломило кости. Поднимался ветер, в лицо летела снежная пыль.

Пётр застегнул куртку до самого подбородка и шагнул к Вику.

– Ты чего? – спросил Пётр. – Чего там?

И тут увидел сам. Кто-то шёл им навстречу по тротуару. Молодой парень в огромной дутой куртке с переливающимися каракулями на груди и натянутой на брови чёрной шапке. Фонарь ярко высвечивал его фигуру на фоне крапчатой, собирающейся складками темноты – серых бетонных стен, чёрных провалов между домами, – но в то же время было сложно избавиться от странного чувства, что в действительности никого, кроме Петра и Вика, на улице нет.

– Чего за херня такая… – Пётр потёр ладонью лицо.

Парень шёл, как при замедленной съёмке, монотонно переставляя ноги, и смотрел, не моргая, прямо перед собой.

– Эй! – Вик, кашлянув, убрал наконец за пазуху бутылку. – Мы из эска! Ваши…