Соня Грин - Город потерянных [litres самиздат]

– Что хочет чужеземка? – Анна резко развернулась, и клубы песка и пыли взлетели вверх плотным столбом у ее ног.

– Э-э, – Сонька сглотнула, – долго нам идти?

В ответ Анна как-то странно прищурилась и оскалилась, но уже в скором времени возобновила свой путь по зыбучим дюнам, сопровождая все это угрюмым молчанием.

– Эй, красавица! – выкрикнул Кир, еле поспевая за женщиной, – разве так сложно ответить на наш вопрос?

Поняв, что ответа он так и не дождется, парень решился на рискованный шаг.

Он освободил руку из Сонькиной руки, прыгнул на приличное расстояние вперед, и, спотыкаясь на ходу об какую-то коряжку, схватил за локоть Анну, и они вместе повалились на песок. Сонька рассмеялась. У меня на душе сделалось еще поганее.

– Nё! – она откатилась от него, попутно треснув по макушке Кира луком.

Кир выплюнул песок, чем еще сильнее рассмешил Соньку:

– Да ты не подумай. Я же всего-навсего хотел обратить твое внимание на себя. Проклятые кроссовки.

Он потихоньку приподнялся и уселся на колени, отряхивая от мелких желто-белых крупинок волосы. Глядя, как подошедшая Сонька стала по-детски распекать его и помогать вытрясти из капюшона песок, слезы снова решили, что именно сейчас подходящий момент для того, чтобы вспомнить о Дэвиде.

Забудь его, теперь его не-ту в живых, НЕ-ТУ. У нас же еще есть шанс его спасти! Забудь о «нас». Киру и Соньке он нафиг не нужен, это тебе он разбил сердце на много маленьких частиц почти что перед самой своей смертью. Но если все же попытаться… Забудь о нем. Он такой же дикарь, как и все, кто тебя окружают. Может быть теперь дикарь, который уже варится на медленном огне без глаз в глазницах.

Я задрала голову, тщетно пытаясь приказать слезам затечь обратно в свои слезные каналы. Звезды размылись и превратились в сплошное белесо-серое пятно, что сразу испортило картину романтического побега.

Да какой побег без Дэвида, – вдруг закралась мысль, и это было очевидной правдой. – Это выживание, а не побег.

– Пошли! – Сонька махнула рукой вперед. Мы с Киром подошли к ней, но, обернувшись, заметили, что Анна стоит на месте и всматривается в бескрайние дюны.

– Анна? – окликнула женщину я. Она не шелохнулась. Мы с ребятами переглянулись, и у всех нас троих в голове появилась навязчивая мысль, что что-то тут нечисто.

– Анна? – Сонька прищурилась.

А в следующую секунду произошло то, что окончательно заставило поверить нас в неправдивость ее слов.

Если вы когда-нибудь были в центре эпик-фейла, то, наверное, уже знаете то чувство, когда вам хотелось бы провалиться сквозь землю с глаз того человека, который испепеляет вас своим взглядом. Или кулаками. Ну, неважно. В общем, огни в чьих-то несуразных руках, которые по несчастливому стечению обстоятельств появились у края горизонта, заставили сжаться мои внутренности в тугой узел и захотеть провалиться в песок с головой, лишь бы снова не попасть в их чудовищные огромные лапы.

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?! – Кир подлетел к Анне и хотел было вмазать ей кулаком по лицу, но промахнулся. Она выскочила из его поля досягаемости и, размахиваясь, со всей своей силой шибанула его луком по груди.

– КИР! – завизжали мы с Сонькой. Сонька дернулась, чтобы подбежать к парню, но острый конец лука, возникший в дюйме от ее правого глаза, поумерил пыл девушки.

– Ты… Ты… – Сонька задохнулась от гнева. Ее руки сжались в кулаки, на лбу выступил пот. – Что за…

– А что? Довольно распространенный прием нацистов, – припомнила Анна, – хотя, нет, они сразу начинали мучать, не заманивая в свое укромное местечко.

Мне показалось, что меня облили ледяной водой и выставили на тридцатиградусный мороз. Мозг все еще отказывался верить, что нас подставили.

– Да мы НЕ ВИНОВАТЫ! – закричала я. – Мы НЕ НАЦИСТЫ! На дворе двадцать первый век, Анна, очнись!

– Бесполезно, – подал голос Кир. Я обратила на него взгляд и увидела, что из его рта течет алая кровь. Ну отлично. – Черт возьми, нам надо было сразу догадаться…

Сонькино тело само понесло её на Анну.

Она вцепилась ей в ее дреды всеми десятью, правой ногой одновременно пытаясь выбить у нее из рук лук. Они грохнулись на песок и подобно визжащим разъяренным фуриям стали колотить друг друга всем чем попало.

Дикарка пару раз успела заехать Соньке в скулу, отчего она стала цвета свежей сливы и вспухла, как помидор. Сонька ударила ее кулаком в ключицу и левый глаз. Она завизжала. Я почувствовала, что силы дикарки постепенно иссякают, и девушка, прочитав мои мысли, резко толкнула Анну и села на нее сверху, сжимая ее горло.