Роберт Маккаммон - Слушатель

Издательский дом «Cemetery Dance Publications», Балтимор, 2018г.

Copyright © 2018 Роберт МакКаммон

Все права защищены. Фрагменты данной книги запрещены к копированию или размещению в любой форме и на любых носителях, в том числе электронных, включая системы хранения и извлечения информации, без письменного разрешения издателя, за исключением рецензентов, которые имеют право кратко процитировать книгу в своем обзоре.

Cemetery Dance Publications

132-Б, Индастри-Лейн, блок 7

Форест Хилл, МД 21050

http://www.cemeterydance.com

Все события и персонажи данной книги вымышлены.

Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, является случайным и не предполагалось автором.

ISBN-13: 978-1-58767-666-6

Front Cover Artwork © 2018, компания «Desert Isle Design»

Цифровой дизайн выполнен Дэном Хокером.

Перевод с английского: Наталии Московскихи Елены Беликовой

Дьявол может быть мужчиной или женщиной. Дьявол может становиться пружиной в автомобильном сидении, мухой в глазу или ударом деревянной дубинки по железным прутьям тюремной камеры. Дьявол может воплощаться во вспышке молнии, в глотке плохого виски или в гнилом яблоке, от которого медленно портится целая корзина хороших фруктов. Дьявол может быть ремнем, полоснувшим хлестким ударом по спине ребенка, или картонной коробкой, внутри которой лежит множество экземпляров дешевой Библии в мягкой обложке, чуть покачивающейся в такт движениям выцветшего восьмилетнего зеленого детища Окленда [1] Окленд — автомобильная компания, выпустившая знаменитые автомобили «Окленд». «Окленд» являлась одним из подразделений компании «General Motors». (Здесь и далее примечания переводчика). — двухдверного седана, части которого скреплялись между собой только ржавчиной и старой проволокой.

Да, именно в таком обличии и предстал Дьявол сегодня.

Мужчина за рулем седана выглядел, словно ангел. Ему было тридцать два года, и он был красив, как потерявшийся херувим, губы которого имели форму грустного полумесяца. У него были светлые вьющиеся коротко остриженные волосы и глаза цвета летнего дыма. На нем отменно сидели брюки, являвшиеся составной частью белого костюма, и новая белая рубашка с воротником-стойкой и складкой спереди. Его узкий черный галстук удерживался на месте серебряной застежкой в форме сложенных в молитве ладоней. Фирменная соломенная федора [2] Федора — шляпа из мягкого фетра, обвитая лентой, с мягкими полями, которые можно поднимать и опускать, с тремя вмятинами на тулье. Изобретена в конце 1880-х годов и названа в честь княгини Федоры Ромазовой, героини популярной в те годы пьесы «Федора» французского драматурга Викторьена Сарду. с черной полосой лежала на потрескавшемся кожаном сидении рядом с ним поверх пиджака от его белого костюма. Удерживавшие руль руки мужчины были мягкими — это явно были не руки человека, привыкшего зарабатывать на жизнь тяжелым трудом в это сложное время, когда многим приходилось копать канавы, чтобы получить свой доллар в день. К жгучему техасскому солнцу, способному спалить любое живое существо и превратить его в ссохшуюся кожистую палку, он испытывал нешуточное отвращение и знал, что лишь его ум и изобретательность помогут ему пройти через это трудное время.

Проблема состояла в том, что других времен — кроме трудных — он никогда и не знал…

Он направил свой потрепанный автомобиль по пыльной проселочной дороге, прорезавшей себе путь сквозь колючие сосновые леса. Прямо под его правым локтем лежала разрисованная ручкой карта местности, по которой он проезжал. Чернильные знаки «Х» — то тут, то там — отмечали места его остановок вдоль дороги, ведшей к множеству небольших городков и ферм, усеивавших этот выжженный палящим солнцем пейзаж. Новая цель была уже не за горами, однако до нее все еще оставалось много миль, которые он должен был сегодня преодолеть.

На жаре его рубашка промокла от пота. Воздух, витавший в машине, казалось, был непригоден для дыхания и пах гнилыми персиками. Этот аромат пробуждал в мужчине воспоминания, но он толком не мог понять, какие именно — да и не особо старался это понять. Что бы это ни были за воспоминания, они остались в прошлом, а значит, потеряли всякую важность. Он — был человеком будущего , а на втором месте у него стояло настоящее . Он уже давно пришел к выводу, что в этом жестоком старом мире, если человек хочет жить, ему нужно научиться сбрасывать кожу, подобно змее, и передвигаться от тени одного камня к тени другого — двигаться, двигаться… всегда двигаться, потому что другие змеи тоже пребывали в извечном движении, и они всегда были голодны.