Роберт Маккаммон: Слушатель

Стояла первая неделя июля 1934 года. Менее пяти лет назад, в знаменитый черный октябрьский вторник почва полностью ушла из-под экономики страны. В тот день фондовый рынок рухнул, и по всем штатам банки начали разоряться один за другим. Окна на Уолл-Стрит открылись, и богачи внезапно стали нищими, низвергнувшись со своих небывалых высот на крепкий асфальт тяжелой реальности. Множество предпринимателей потеряло свой бизнес, так как поток наличных попросту иссяк, осев в клетках закрытых касс. Долги и убытки превысили все возможные пределы. Никогда еще зима не казалась такой холодной, а лето таким жарким, как в год этой страшной банковской катастрофы. Великие равнины страдали от сильных ветров, поднимавших верхний слой почвы маявшихся от засухи ферм, чтобы лишь сильнее травмировать измученные пылающим солнцем земли и всколыхнуть мощные пыльные бури. По всем прежде динамичным городам Америки выстроились нескончаемые очереди безработных. Многие тысячи бродяг отправились в путь по железной дороге в поисках хоть какого-то заработка, а еще больше людей скитались по стране пешком или на автомобилях со сломанной осью, испорченной прокладкой или другой неисправностью, преодолевая милю за милей в поисках спасительного доллара.

Это было время страданий, которым, казалось, не будет ни конца, ни передышки. Попытки подбодрить людей такими радиошоу, как « Любительский час майора Боуза », «Национальные сельские танцы», « Шоу Эмоса и Энди », «Одинокий Рейнджер» и « Бак Роджерс в 25 веке », являли результатом лишь временное воодушевление. За развлекательными передачами на радио, за бестелесными голосами ведущих и веселым золотым задором приемников оставался суровый реальный мир, а факт того, что «Беседы у Камина[3] «Беседы у камина» — обобщенное название радиосообщений президента США Франклина Рузвельта к американскому народу. В период с 1933 по 1934 год состоялось 30 передач, в которых освещались актуальные политические и экономические вопросы страны. «Беседы» вошли в историю как пример первого прямого и доверительного обращения высшего государственного лица США с гражданами, а Рузвельту обеспечили высокую популярность среди избирателей, которую иногда сравнивали с популярностью Авраама Линкольна.» президента Рузвельта не приносили ощутимых результатов, оставался фактом. Америка — да и существенная часть всего цивилизованного мира — лежала в руинах, и теперь разрозненные куски будущего могли собрать только два человека на земле: Сталин в России и самодовольный немец по имени Гитлер в Германии.

Но сегодня будущее сулило просвет еще одному человеку.

Сегодня — хотя погода была настолько жаркой, что позволяла жарить яичницу прямо на капоте машины — мужчина в выцветшем зеленом «Окленде» чувствовал, что имеет хорошие шансы на процветание. Вчера у него был весьма удачный день, позволивший ему заработать целых тридцать долларов, и вечером в кафе в Хьюстоне он заслуженно насладился стейком с картофелем фри. Там он вступил в беседу с одним продавцом рубашек, и они разговорились о том, будут ли федералы выяснять, кто похитил и убил ребенка семьи Линдберг. Это дело называли Преступлением Века , и люди, не переставая, обсуждали любую новость, касающуюся его — судачили обо всем, что слышали по радио или о чем читали в газетах: о том, как был найден труп ребенка с разбитой головой, о том, как именно похититель раскроил ему череп. А ведь преступление было совершено аж в мае прошлого года!

Человеку, который выглядел, словно ангел, не было дела до того, найдут ли когда-нибудь похитителя и убийцу ребенка. Такие вещи случались, таков был путь, по которому шел этот грешный мир. Линдберги были богаче царя Мидаса [4] Речь о царе Мидасе, о котором упоминалось в мифологии VII в. до н.э. Царь Мидас прославился своим баснословным богатством и тем, что обладал даром одним прикосновением превращать все и всех в золото. , поэтому не знали настоящего горя. Наверняка они уже и забыли о своем убитом отпрыске — ведь с тех пор у них уже появился другой ребенок. Что ж… отчаянные времена — отчаянные меры.

Шины старого автомобиля подпрыгнули, пересекая железнодорожные пути. Мужчина проехал дорожный знак, испещренный ржавыми пулевыми отверстиями. Сам знак гласил: «ФРИГОЛЬД». Мужчина вздохнул и направил свой автомобиль прочь от вездесущих лучей палящего солнца. От тени к тени… от тени к тени…