Полина Елизарова - Черная сирень

На окраине парка сухонькая старушка украдкой приторговывала ландышами.

Почувствовав на себе взгляд лучистых, светло-голубых, как у юродивых, глаз, Галина сбавила шаг.

В сумке лежали заготовленные откупные: десять пятитысячных купюр, а если повезет обойтись малой кровью – еще в тысячных купюрах. Подумав, Галина вытащила пятерку и быстро засунула старухе в карман ветхого пальтеца.

– Иди домой, бабуля. А цветы свои в церковь отнеси.

Старушка хотела возразить, но тут поднялся встревоживший пыль ветер, и Галина, испугавшись, дернулась с места и понеслась дальше.

Через пару минут она уже приближалась к двухэтажному, вымазанному серой безысходностью, зданию.

«Течет же и там какая-то жизнь… Наверное, те, кто там служит, в чем-то когда-то сильно провинились», – думала она, глядя на решетчатые, угрюмые окна строения.

– Дамочка, вы по какому вопросу? – высунулся из будки дежурный.

Галина обернулась: немолодой усатый дежурный готов был в любую секунду нажать тревожную кнопку.

– Меня вызывали, – соврала Галина.

– В какой кабинет?

– Э… Забыла! Сейчас буду выяснять. – Она вымучила из себя улыбку.

Дежурный внимательно оглядел ее с головы до ног и вернулся на свое место.

При входе в здание отделения ее встретил другой дежурный, брат-близнец того, из будки.

– Вы к кому? По какому вопросу? Документы есть?

Галина не сдержалась:

– Представьте себе. – Она небрежно достала из сумки лежавший наготове паспорт. – Вот скажите, вам хоть иногда приходила в голову мысль, в каком бреду вы здесь находитесь? Я пришла сделать важное заявление, а меня каждые несколько метров тормозят с таким видом, будто дают понять, что я пришла понапрасну, и с чем бы ни пришла, это все неважно, и я только всем помешаю. Ну что, не так?!

– Гражданка, вам назначено или что? – На лице дежурного мелькнул интерес, который быстро сменился привычным суровым выражением. – Скажите, зачем пришли.

– Я хочу сообщить о преступлении. И говорить буду только со следователем, – отчеканила Галина.

Странно, но как только она попала на территорию отделения, ее паника начала отступать, сменившись на обычную обороняющуюся самоуверенность.

Дежурный что-то долго выспрашивал у еще одного дежурного, сидевшего за большим, с косой массивной решеткой и маленькой дыркой посредине окном.

Пахло дешевой форменной кожей и скверным кофе из автомата.

Напротив входа стоял обшарпанный стол и несколько стульев. На одном из них сидел мужчина, который заполнял бланк заявления. Над столом, в рамках под стеклом, висели памятки и инструкции. Над ними крупными, похоронными буквами было написано «Информация».

Ее разговор с дежурным привлек внимание сидевшего за столом, и теперь, прежде чем что-то написать, он косил глаза в ее сторону и, наклонившись, продолжал с особым рвением корябать ручкой на листке.

С виду он ничем не привлекал внимание, но его мечущийся взгляд выдавал в нем беспокойную, стремившуюся вырваться наружу мысль.

Дежурный вернулся.

– Стойте здесь, скоро за вами спустится следователь.

– А кто это? Преступник? – тихо спросила Галина.

– Нельзя исключить, – гыкнул дежурный. – Жена у него пропала. Как положено, трое суток прошло, – выдал он негромко и, быстро одернув себя, нахмурился и предупреждающе кашлянул.

Прошло еще несколько минут, и Галина, успев надышаться местным воздухом, теперь ощущала только усталость. И ясное, четкое осознание того, что пришла она сюда, возможно, на свою беду, вопреки здравому смыслу, ее успокаивало.

Все, что она видела вокруг, – формальное, тусклое, унылое, так неумолимо и точно отображало ее нынешнюю жизнь, что в голове крутился только один вопрос: «Почему я не сделала это раньше?»

В ожидании следователя, тщательно подбирая слова, которые могли бы передать всю нелепость и трагизм ситуации, она готовилась к исповеди.

– Ганушкевич, сколько можно? Ты, голубчик, второй час здесь сидишь! – окликнул мужчину дежурный.

– Готово, вспомнил. Вот, послушайте и вы тоже! – И мужчина, повернувшись к Галине, бесцеремонно ткнул в нее пальцем.

– Всякая женщина – зло, но дважды бывает хорошей: на ложе любви и на смертном одре.

– Муй бьен, сеньор, – оскалилась Галина. – Но даже не думайте приписать это открытие своему воображению.

– Помилуйте, сеньора! Это Поллад. Но именно с этого я и пытаюсь начать.

– Пора бы закончить! – гаркнул дежурный.

– Да начали уже с этого и без вас. Тоже мне, Мериме! – усмехнулась Галина.