Илона Эндрюс - Магия горит [litres]

Демоны взвыли от ярости.

С пустыми руками Бран, ухмыляясь, материализовался рядом со мной… И его грудь взорвалась – из раны показались зеленые щупальца. Меня залило кровью.

Глаза стрелка были широко открыты, рот распахнут.

– Бран!

Он шагнул вперед и повалился на меня, из его горла текла кровь, а позади торжествующе шипел пастырь. Перепрыгнув через Брана, я рубанула ублюдка по голове. Рыбьи глаза с ненавистью уставились на меня, а потом череп Болгора покатился в грязь. Тело покачнулось. Я секла его саблей вновь и вновь, пока морской демон не развалился на куски.

Теперь-то ему никогда не подняться.

Дикий рев пронесся над полем битвы. Над бойней возвышался окровавленный Кэрран, потрясая головой огромной черной птицы, и кричал:

– Убивайте всех! Они смертны!

Перевертыши обрушились на фоморов. А я упала рядом с Браном на колени.

Нет… Нет, нет, нет!

Я перевернула его. Он глядел на меня темными глазами.

– Я спас ребенка. Я спас ее. Для тебя…

– Вызывай туман, черт тебя дери!

– Поздно, – прошептал он одними губами. – Сердце не заживет. Прощай, голубка.

– Не умирай!

Он просто посмотрел на меня и улыбнулся.

Внутри натянулась тонкая нить боли, готовая вот-вот лопнуть. Больно – так, что невозможно дышать.

Бран ловил ртом воздух. Его тело в моих объятиях стало коченеть, утекали последние капли жизни.

Нет!

Я схватила этот последний трепет. Всей своей силой, всем тем, что у меня было, держалась за последнюю частичку Брана, не позволяя ему уйти.

Вокруг пенилась магия. Я впитала энергию, направляя ее глубоко в плоть Пса, поддерживая его. Потоком боли она пронеслась сквозь меня и растворилась в стрелке.

Не позволю! Он будет жить. Я не могу его потерять…

«Глупая девчонка! – раздался голос в моем сознании. – Тебе не победить смерть».

Еще посмотрим!

Искра жизни ускользнула глубже. Больше магии! Давай, Кейт!..

Завывал ветер, а может быть, это моя кровь гудела в ушах – я уже ничего не чувствовала, кроме боли и Брана.

Я потянула сильнее. Искра замерла. Веки Пса задрожали, рот открылся, глаза уставились на меня. Но я не слышала, что он сказал.

Сердце остановилось, и я отчаянно старалась заставить его биться.

Его глаза вновь затуманились. До меня донесся шепот, слабый, но отчетливый:

– Отпусти…

«Так обращают в нежить», – произнес голос внутри.

Глубоко в душе я понимала, что голос прав.

Я не стану тем, к кому питаю отвращение. Не уподоблюсь человеку, который произвел меня на свет.

– Отпусти меня, голубка, – прошептал Бран.

Я разорвала поток магии. Напряжение во мне лопнуло, как разорвавшаяся струна, и меня опять захлестнуло болью.

Искра жизни стрелка растаяла. Сила билась внутри – живой зверь, пойманный в западню и разрывающий меня на части в попытках высвободиться.

В моих объятиях лежал мертвый Бран. Из моих глаз хлынули слезы, потекли по щекам, унося с собой магию, и упали на землю. Она промокла, и что-то зародилось в ней, полное жизни и колдовской силы, но это было уже не важно.

Бран ушел.

И тут нутром я почувствовала врага. Это была демоница, готовившаяся всадить в меня клинок. Я плавно поднялась и сделала единственный выпад. Кончик «Погибели» уткнулся в грудь твари. Вспорол зеленую кожу, прошил плотные волокна мышц и мембран, царапая хрящ грудины. Под нажимом руки проник глубже и добрался до сердца. Мускулистый орган, как сжатый кулак, ненадолго воспротивился, а потом лезвие, омываемое кровью, вспороло мышцу. Я рванула саблю вверх и в сторону, разрывая сердце твари на части.

На меня брызнула кровь. Я чуяла ее запах: она была теплой и липкой на моих пальцах. Глаза фоморки расширились. Из кобальтовых глубин на меня смотрел страх. На сей раз не будет никакого воскрешения. Я ее убила. Она уже была мертва и от осознания собственной судьбы испытала мучительный страх.

Мгновение длилось бесконечно. Я знала, что запомню его навсегда. Я поняла – не важно, скольких я убила и уничтожу до заката. Брана никто из них не вернет. Ни на секунду.

Я вытащила саблю из твари. Горе оседлало меня и пришпорило, отправив в бой. Я в бешенстве носилась по полю. Расправлялась со всеми демонами, оказавшимися у меня на пути. Стоило им завидеть меня – они бежали, но я гналась следом и разила их, пока они не отняли жизнь еще чьего-то друга.

Наступила ночь. Фоморы были мертвы. Их трупы валялись вперемешку с останками нашей армии.

И оборотни, и обычные люди после гибели выглядели совершенно одинаково. Так много тел! И смертей. Еще утром говорили, дышали, целовали на прощание любимых. А теперь они лежат здесь… Ушли навеки, как Бран.