Мария Гуцол - Осенняя жатва [СИ]

Перед глазами снова поплыло. Это было очень не вовремя, очень. У нее будет только один выстрел, и он должен попасть в цель.

Туман, отогнанный ветром, снова наползал от Границы. Что-то было с ним не так, ну или у Рэй совсем сбоило зрение. Она прижалась плотнее спиной к холодной стене. У жертвенника мужчины разговаривали злыми, настороженными голосами. Керринджер прикрыла глаза, пытаясь справиться с головокружением. Медленно вздохнула и выдохнула, собираясь с силами.

Одним плавным движением она вышла из укрытия, вскинула пистолет. Успела испугаться, что дрогнет рука. Выстрелила. И с каким-то равнодушием отметила, что выстрел оказался хорош. Пуля прошила грудную клетку жреца, опрокинула его навзничь, прочь от жертвенника.

Их оставалось трое, рослых хорошо тренированных мужчин, а она была одна, избитая, уставшая, замерзшая. Рэй бросилась прочь, обратно, под прикрытие башенной стены. Сзади кричали. Грохнул выстрел, пуля ударилась о камень.

С глазами творилось что-то совсем странное. В тумане начали проступать смутные призрачные фигуры.

Вначале Рэй испугалась. Никогда раньше она не видела никого в пелене Границы. Она мотнула головой, пытаясь сфокусироваться, фигуры пропали. Потом появились снова, на самом пределе видимости, незаметные, если смотреть вплотную, едва различимые, если зацепить их краем зрения.

За спиной грохотали ботинки. Впереди не оставалось никакого приличного укрытия, и Рэй метнулась в туман, пытаясь выиграть хоть какое-то преимущество, побежала туда, где он был гуще.

Поскользнулась на скользком камне, и покатилась по земле, едва успев подставить руку, защищая голову. Торопливо перевернулась на спину, преодолевая тошноту, прижала к себе пистолет.

Они были здесь, едва различимые мужчины и женщины, люди и сиды, и у них под ногами шевелился под ветром призрачный вереск. Керринджер разглядела совсем близко сиду с лицом гневным и строгим и рядом с ней — человека в старинной кольчуге, разорванной страшным ударом.

— Я — Граница, — сказала сида.

Лежа, Рэй смотрела, как пробирается через туман ее преследователь. Его ноги в тяжелых армейских ботинках были видны через подол сиды.

— Мы — Граница, — сказал кто-то с лицом Томаса Лери, если бы тому случилось дожить среди людей до старости.

— Граница — это ты, — сказал человек, у которого была улыбка ее отца.

Армейские ботинки прошли мимо. Керринджер лежала, не шевелясь. Мужчина в разодранной кольчуге подмигнул ей и скрылся в тумане. Рэй прикрыла глаза. В тишине раздался короткий вскрик и затих.

Из последних сил Рэй начала подниматься. Дело нужно было закончить. Если она будет валяться здесь, оставшейся парочке может прийти в голову самим убить Гвендоллен. Откуда-то она точно знала, что человек, ушедший в туман, мертв.

— Мы — Граница, — сказала ей в спину сида.

Белая пелена потянулась следом за Керринджер. Ей показалось, что там, в пелене, идет кто-то неразличимый, но останавливаться и присматриваться женщина не стала. Если идет — значит, так надо.

Второй мужчина стоял у стены башни и настороженно оглядывался, пистолет держал выучено, привычно. Он заметил ее в тумане, выстрелил, промахнулся. Хотя не должен был, Рэй видела его руку и его оружие. Этот парень не должен был промазать.

Она вскинула пистолет. В последний момент подумала про Ника О’Ши, которому придется разгребать всю эту кровавую бойню, и чуть опустила руку. Попала в колено, следующим выстрелом — в правое запястье. Ногой оттолкнула оброненный пистолет куда-то в туман.

Внутри нее была какая-то странная тишина, оцепенение, через которое не могли пробиться крики раненного. Хотелось упасть и не вставать. Рэй и упала бы, если бы за ней по пятам не стелился туман.

Пронзительный детский крик ударил по ушам. Керринджер выругалась и побежала. Ее шатало на бегу, кровь колотилась в ушах, к горлу подкатывала тошнота. Она завернула за стену башни, на бегу поднимая пистолет.

И опустила его. Последний оставшийся в живых тащил к жертвеннику Гвендоллен, прижимая нож к тонкой шейке. Рэй не могла ручаться, что сейчас, с кругами, плывущими перед глазами, и трясущимися руками, не заденет девочку, если станет стрелять.

— А теперь положи пистолет, — сказал мужчина. У него было квадратное лицо, пересеченное шрамом.

Медленно Керринджер присела. Медленно положила пистолет перед собой. Сказала:

— Ты не знаешь, как ее надо убить.

— Рэй! — пронзительно крикнула Гвендоллен. — Рэй!