Наталья Неткачева - Сад чёрной розы

Даже Громов однажды позвонил. Сначала я испугалась — вспомнил! Но нет, «оборотень» просто пожелал выздоравливать в несвойственной ему вежливой манере. Это, мягко говоря, удивило, вызвав сомнения: уж не «стёрла» ли я ему случайно чего-нибудь лишнего?!

Через несколько дней меня перевели в отдельную палату хирургического отделения, хотя в это время года здесь обычно всё переполнено и лишних мест не бывает. Видимо, Войнич постарался, ведь от его предложения перевестись в столичную клинику я отказалась. Зачем? Благодаря Солане, мой организм и так быстро восстанавливался. Разве что необъяснимое ощущение потери не отпускало, не тягостное — просто непривычное.

А ещё я теперь постоянно прокручивала в мыслях рассказ Игоря Васильевича, постепенно привыкая к новой правде. Для себя я уже решила — экстрасенс ни в чём не солгал, а вот реакция Алана напрягала. Для него как будто ничего не изменилось. По телефону мы разговаривали часами, но данной темы он старательно избегал. А мне просто необходимо было прояснить ситуацию. Слишком мучительны оказались сомнения и раздражающая недосказанность между нами. Подходящий случай вскоре представился.

Вечером, вернувшись с перевязки, застала бабушку у небольшого овального зеркала, стоявшего на тумбочке. Она, аккуратно причёсанная, в одежде, приготовленной на выход, подводила губы алой помадой (косметику, зеркало и набор расчёсок мне привезла Даша).

— Можно полюбопытствовать, куда это ты такая красивая собираешься? Авдеева ждёшь? (Афанасий Кириллович у нас появлялся практически ежедневно, что очень благотворно влияло на родственницу).

Василиса Аркадьевна стушевалась и порозовела, как первоклассница.

— Да, у него день рождения. В ресторан приглашает, отметить. Но я буквально на пару часиков, ты и соскучиться не успеешь. Не возражаешь?

Она робко улыбнулась — бледная, осунувшаяся, уставшая. Сколько же боли выпало на её долю! Пусть хоть немного порадуется.

— Конечно, поезжай. Отпразднуйте там как следует. Назад не торопись. Со мной всё в порядке, совсем не обязательно сидеть здесь круглосуточно.

— Обязательно! А одну я тебя не оставлю. Сейчас Алан придёт, он тут пока побудет.

— Хм, он уже Алан? Холодная война окончена? Ты на него больше не сердишься?

Бабушка грустно улыбнулась, набрасывая на плечи тёплое пальто.

— Сложно сердиться на того, кто, не раздумывая, бросился ради тебя в тайгу, а потом сутками сидел возле твоей палаты с высокой температурой. Это ведь он спросил, не знаю ли я целителей, которые могут лечить как ты. Только тогда о Солане и вспомнила, а до этого как во сне была, ничего от горя не понимала.

Я этот поступок оценила, правда.

— А о чём вы шептались вчера в коридоре? Я всё видела.

Она снова смутилась.

— Не важно, просто я поняла — у него гораздо больше возможностей тебя защитить. А что могу я? В общем, я не против ваших отношений, если это то, чего ты действительно хочешь.

Настала моя очередь краснеть.

— У нас нет никаких особых отношений!

Бабушка вздохнула и обняла меня, прошептав:

— Ты же не видишь себя со стороны, родная моя, когда он появляется. Этот твой взгляд… Точно такой же был у твоей мамы, когда однажды она, восемнадцатилетняя, вернулась из техникума и сообщила, что выходит замуж. Спорить было бессмысленно, она просто ничего не слышала. Надеюсь, тебе повезёт больше! Ты это заслужила, вы оба…

От горьких ноток в её голосе стало грустно. Я уже пыталась рассказать ей версию экстрасенса, но бабушка продолжала обвинять во всех наших бедах отца. Наверное, Алан реагировал также.

Спортсмен в стильном деловом костюме появился через несколько минут после её ухода, заметно похудевший, бледный, однако широко и радостно улыбающийся. Вчера его официально выписали, позволив входить в палату, но тогда здесь была бабушка, и поговорить на интересующую меня тему не получилось.

— Привет! — он стремительно подошёл, опустился рядом на краешек кровати и протянул только сейчас замеченный мной букет подснежников. — Вот, держи, не знал, что выбрать. Скромно, конечно, но от роз уже тошнит.

Увы, эти прекрасные творения природы и у меня ещё долго будут вызывать не самые приятные ассоциации.

— Спасибо! Ты, и вдруг с цветами — непривычное зрелище!

— Привыкай, я твёрдо намерен разрушить этот стереотип! — передавая цветы, он на несколько мгновений задержал мою руку в своей и, заглянув в глаза, тихо спросил: — Как ты?