Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

Официант вился вокруг него ужом, надеясь выколотить из него кучу денег, не подозревая, что старается зря. За покой полковник сегодня готов был выложить вдвое и втрое больше.

Начав для аппетита с капли кьянти, он не без удовольствия пробовал подсовываемые ему напитки, вслушиваясь в их романтические названия и медленно хмелея.

Размышления его наконец созрели до решения, и он поманил официанта.

— Откуда я могу позвонить? — поинтересовался он.

— Радиотелефон вас устроит, сэр?

— Давай.

— Одну минуту, сэр…

Когда официант, исполнив просьбу, исчез, полковник набрал нужный номер.

— Узнаешь? — произнес он внятно. — Скоро наведаюсь. С гостем. Дня через три будь готов. Проследи, чтобы посторонних не было. И чтобы на этот раз никаких промашек.

Теперь Городецкий не лез ему на глаза, но, цепляясь, держал плотно. Тротт убедился, что в слежке полячишка не силен. Иногда даже казалось, что он готов пойти на контакт, но чего-то ждет. Здесь уже попахивало шантажом, что устроило бы полковника в высшей степени.

Тротт все чаще уводил его дальше от центра, делая вид, что привык к сыщику и не обращает на него внимания. Обычный на первый взгляд маршрут полковник заканчивал теперь в каком-нибудь небольшом ресторанчике или кафе, постепенно продвигаясь в сторону грузового порта. Иногда, проголодавшись, Городецкий присаживался в том же кафе, и тогда они делали вид, что не знают и не замечают друг друга. Видя, что полячишка сам лезет в капкан, Тротт стал посматривать на него почти дружелюбно, словно повар на облюбованного для жаркого кролика.

Наконец он решил, что время пришло, и коротким звонком дал Мельнику понять — сегодня жди.

Встретить Городецкого должны были в портовом кабаке, расположенном в полуподвальном этаже двухэтажного здания старой постройки. Фасадом и узким сквериком перед ним оно выходило на грузовую дорогу, за которой начинались огороженные сеткой причалы. С противоположной стороны здания скверик превращался в запущенный сад, за ним находилась стоянка машин, а дальше — первые городские кварталы.

Погода стояла скверная. Температура вдруг упала почти до нуля. Временами принимался накрапывать дождь и косо летели редкие снежинки. Тротт явно нагуливал аппетит, боясь, как бы Городецкий не остался ждать его снаружи. Оба тепло одетые, они все же продрогли, и портовый кабак, попавшийся на пути, показался им желанным приютом. Полячишка сунулся в него, и капкан захлопнулся.

Перед зальчиком, где пили и ели, был небольшой холл с раздевалкой, но, кажется, раздеваться здесь никто не собирался. Чтобы попасть в зал, надо было спуститься на три ступеньки, нырнув в клубы дыма и запах спиртного.

Свободных столиков оказалось немного. На Городецкого никто не обратил внимания. Он сел так, чтобы видеть стойку бара и ступеньки, по которым спустился. Крюк, понимая, что теперь он никуда не денется, не спешил. Словно по чьей-то команде, зал постепенно начал пустеть. И когда в нем остались, что называется, свои, Крюк отдернул штору, закрывавшую проход, куда нырял проворный официант, и, в упор глядя на Городецкого, двинулся в его сторону. Следом за ним шел Мельник. В разных концах зала расположились еще пятеро. Крюк сел перед Городецким на проворно отодвинутый Мельником стул.

— Поговорим, — предложил он, пытаясь казаться спокойным, но его состояние выдавал тик, подергивающий нижнюю губу.

— Как разведчик с разведчиком, господин полковник? — усмехаясь, спросил сыщик.

— Я бы на твоем месте не торопил события и воздержался от упоминания имен и званий. — В голосе Крюка прозвучала угроза.

— Тогда мы не поймем друг друга, мистер Тротт, — внятно, словно для публики, проговорил Городецкий, откинувшись на спинку стула.

— Так, — прищурился Крюк, поняв, что торговаться с ним сыщик не намерен, — спешишь влезть в петлю?

— Ты считаешь, что мы поменялись местами? — Сыщик улыбался подозрительно уверенно и нагло, и это начало смущать Рольфа. — Предыдущая наша встреча так тебя ничему и не научила, Крюк?

— Ублюдок, — прошипел тот, вставая и отшвыривая стул, и вдруг замер, увидев направленный ему в живот тяжелый полицейский револьвер, непонятно как оказавшийся в руке сыщика.

— Всем стоять! — приказал Городецкий, медленно поднимаясь.

Их оказалось больше, чем он рассчитывал. Надеяться на то, что удастся удержать в поле зрения семерых, не приходилось. Теперь все зависело от его реакции. Он видел, что все семеро в любое мгновение готовы броситься на него, понимая, что один он с ними все равно не справится.