Валерий Прохватилов - Снайпер должен стрелять

— Андрей, тебя что, девушки перестали любить?

Но с самого начала едва ли кто-нибудь из них сомневался, что план этот будет принят.

Остановившись у перекрестка, Рольф Тротт равнодушно рассматривал пешеходов, торопливо пересекающих дорогу слева направо и справа налево. И вдруг взгляд его выхватил из толпы фигуру, которая показалась ему знакомой. В следующее мгновение руки его судорожно вцепились в руль. Быстрой, легкой походкой, ловко лавируя в толпе, дорогу пересекал тот самый следователь, на которого год тому назад Крюка навел Дик Чиверс. Полячишка, Городецкий — он хорошо помнил его имя, — мелькнул и исчез в толпе. Тротт опомнился, когда стоящие за ним машины начали сигналить, требуя дорогу.

Вспыхнувшая в нем ненависть была столь острой, что он с трудом вел машину. При первой же возможности он остановился. Сердце билось так, словно он только что закончил бег на длинную дистанцию. Он попытался успокоить себя, но успокоение не приходило. Воспоминания опять швырнули его на зимнее загородное шоссе, на котором, как идиоты, они стояли с Мельником, прикованные друг к другу наручниками. Он хорошо помнил, как, придя в себя, готов был убить ослепшего, скулящего напарника. И убил бы, если бы не связывающая их цепь. Унижение, длившееся до тех пор, пока им не удалось освободиться от наручников, пока бесконечное вранье не помогло им все же выпутаться из невероятной ситуации, пока перепуганный до смерти Мельник не объяснил, что же произошло…

Постепенно самообладание вернулось к нему. Он убеждал себя, что мог ошибиться и принять за Городецкого кого-то похожего на него. Целый год все было тихо. Принятые меры предосторожности — он начал уже подумывать, не чрезмерные ли? — дали свои плоды. Крюк исчез, Рольф Тротт вел спокойную, размеренную жизнь обывателя. Никто им не интересовался, и он не интересовался никем. Как бы ни терзала его жажда мести, не кидаться же искать в полумиллионном городе случайно промелькнувшего перед ним человека! Он убеждал себя, что вообще странный эпизод лучше забыть, и знал, что забыть его не удастся.

На другой день к вечеру он собирался в клуб. Предстояла полутрадиционная встреча за игрой в бридж. Несколько успокоившись, он не видел причины, почему бы ее следовало пропустить. В клуб он ходил пешком, вечерний моцион обычно поднимал настроение.

У кафе-гриля, где он иногда перекусывал, что-то заставило его насторожиться. Инстинктивно глянув на противоположную сторону улицы, он увидел вдруг Городецкого, смотрящего в его сторону. Но длилось это лишь мгновение. Автобус разделил их, а когда он медленно прополз мимо, Городецкого на противоположной стороне улицы уже не было.

Гневная вспышка, которая вчера буквально выбила его из колеи, не повторилась. Тротт прислушался к себе, и, пожалуй, единственное чувство, владевшее им, следовало определить как чувство опасности. В респектабельном «полковнике» просыпался профессионал и начинал задавать вопросы.

Что это — случайность или слежка? Если слежка, почему такая примитивная? Интересуется ли им полиция, или полячишка, необдуманно бросивший их тогда на шоссе — вместо того чтобы прикончить, — вознамерился все же свести с ним счеты? Рольф усмехнулся — второй раз обмануть себя он не даст. То, что этот тип вновь попался ему на глаза, — ни о чем еще не говорит. Но если он за ним следит — это просто надо проверить. Тротт раздумал идти в клуб. Стоило сыграть в другую игру — проверить, есть ли за ним хвост.

Сумерки быстро перетекли в ночь. Сверкающие рекламами улицы наполнились праздношатающимися, ищущими развлечений, спасающимися от скуки людьми. Вести слежку в этой обстановке было очень не просто, ускользнуть же от преследователя не составляло труда. Тротт то ускорял, то замедлял шаги, нырял в кафе, из которых легко просматривался тротуар, сворачивал в боковые улицы и неожиданно поворачивал назад, отступал в тень, ожидая, что, потеряв его, преследователь как-то себя обнаружит. Никто, казалось, не собирался за ним следить. И когда он уже начал сожалеть, что не пошел в клуб, Городецкий вдруг опять мелькнул перед ним в каких-нибудь пятнадцати шагах впереди. Но мелькнул и исчез. Обнаруживалась какая-то странность, не имеющая никакого отношения к слежке.

Тротт решил переменить тактику. Взяв такси, он велел отвезти себя в сторону от центра, где улицы в это время уже пустели и просматривались из конца в конец. Он шел не выбирая маршрута, произвольно сворачивая то в одну, то в другую боковые улицы, осторожно оглядывая их, прислушиваясь. И когда это бесконечное петляние изрядно ему надоело, он опять увидел Городецкого, и опять не сзади, а впереди себя, будто это он, Тротт, искал его и время от времени на него натыкался. Он стоял и смотрел, как метрах в пятидесяти — шестидесяти впереди Городецкий пересекал ту улицу, по которой шел Рольф. Бывший разведчик мог поклясться — кинься он за ним, никого на поперечной улице не увидит.