Джонатан Страуд - Кричащая лестница

— Через медальон я чувствовала то же, что и Аннабель Уард.

— Как чудесно для вас. Знаете, я всегда считал, что такой вид Таланта приносит больше проблем, чем того стоит. Чувствовать, как умирает человек. На кой это?

— Я чувствовала, не как она умирала , а какие эмоции испытывала, когда носила колье. Я знаю все о ваших отношениях.

Воспоминания еще не отпустили меня: ее истерия, дикая ревность, горе и ярость, а потом смерть.

— Какой бессмысленный дар, — вздохнул Фейрфакс. — Но в этом случае, вы должны знать, какой тяжелой, сложной личностью она была. У нее был ветреный, отвратительный характер, но в то же время и сногсшибательная красота. Мы вместе играли в любительских спектаклях и держали наши отношения в тайне. Анни не имела высокого происхождения, ее отец был портным или кем-то вроде него. Мои родители лишили бы меня всего, узнай только об Анни. Она хотела признания общественности, что было невозможным из-за вышесказанного. Тогда она меня бросила, — губы Фейрфакса растянулись в гнусной улыбке, — и начала встречаться с Хьюго Блейком — щеголем и тупым денди со скверной репутацией. Вскоре она вернулась ко мне. Простите за мои слова, но эта была та еще стерва. Она общалась с людьми, которых я терпеть не мог, включая Блейка. Однако за него я ее простил. Однажды я пришел к ней домой. Никого не было, и мне пришлось ждать. И тут она приезжает на машине ни с кем-нибудь, а с гадом Блейком. Как только Анни зашла, мы поругались, наговорили друг дружке кучу всяких гадостей, устроили грандиозный скандал, и я потерял контроль. Я ударил ее. Она упала на пол. Умерла на месте.

Я вздрогнула. Все правильно: боль и ужас.

— Представьте себя на моем месте, мистер Локвуд, — говорил Фейрфакс. — Я, наследник крупнейшего индустриального магната в Англии, а рядом труп убитой мною девушки. Что мне оставалось? Звонить в полицию? Это была бы катастрофа. Меня могли приговорить к смертной казни. Секундное помешательство разрушило две жизни. Я мог оставить ее лежать так и уйти. Но вдруг соседи видели, как я заходил в дом? Поэтому я принял решение — спрятать тело. У меня ушло двадцать четыре часа, чтобы сделать для моей дорогой Анни гробницу. Двадцать четыре часа со мной уже полвека. Я раздолбил стену, собрал в доме материалы, чтобы замаскировать пробоину и сделал все незаметно. Как же я боялся, а позади лежало мертвое тело, — старик закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Да что об этом. Я убил ее и живу с чувством вины много лет. Слишком тогда спешил, как результат, я забыл про медальон. Нет же! Я про него и не помнил! Осознание того, что он на трупе, пришло спустя несколько недель. Ничего было не изменить. Но я знал, рано или поздно эта вещица доставит мне хлопоты. Так и случилось. Когда я прочитал вашу статью в газете, то сразу понял, что вы его нашли, и начал действовать. Закинутые удочки в полицию не принесли сведений. У меня появилась надежда. Я обратил внимание на вас. Вначале я попытался украсть медальон, но Грейб провалился. Тогда пришлось придумывать иной, более радикальный способ заставить молчать трех агентов. Однако с вами не справились даже все призраки Комби-Кэри. Придется делать работу самому. Последний вопрос — где мой медальон?

Ему не ответили. Я слушала своим внутренним ухом — тишина. Призраков не было. Но угроза осталась в лице старого убийцы и его помощника с револьвером.

— Ну, — произнес Фейрфакс.

Перспектива расправы над нами не причинила ни малейшего вреда его спокойствию. Он обводил нас взглядом, со свистом дыша через серебряный зуб. Странно, что Локвуда это не беспокоило.

— Спасибо за увлекательную историю, — сказал он. — Было очень полезно и поучительно. Кстати, я не упомянул, что мы ненадолго здесь одни? Перед визитом в Комби-Кэри я отправил весточку милейшему инспектору Барнсу из ДЕПРИК. Там подробная информация о вас, которая его заинтересует и просьба приехать на рассвете.

Я вспомнила пакет, который он отдал водителю такси.

— Скоро инспектор будет здесь. Игра закончена. Давайте отдохнем после такой ночки. Почему бы Грейбу не сделать всем чаю? — Локвуд закинул руки за голову, развалившись на стуле.

На Фейрфакса было жалко смотреть. По его лицу раскатились страх и неверие в происходящее. Он не сразу подобрал слова.

— Вы блефуете. А если и нет, то какая разница? Кто бы ни приехал, вы будете в колодце со своими добрейшими монахами. Я же обезумею от ужаса. Барнс ничего не докажет. Но вы так и не сказали мне: Где медальон?