Элли Флорес - Энкантадо

Низко над водой пролетает цапля, торопясь к гнезду. Откуда-то доносятся голоса поющих сомиков. Сельва смотрит на нас тысячью глаз и ждет.

Я спокойно выпрямляюсь и вздыхаю. Потом потягиваюсь, словно ленивая сытая кошка, разводя руки и закидывая их за голову. Он опять оборачивается, и глаза у него лезут на лоб. Я намеренно замираю секунд на десять в этой провоцирующей позе, потом, словно очнувшись, поправляю одежду, застегиваю рубашку на все пуговки, до самого верха, и нежно-нежно улыбаюсь возничему:

– Ой, как хорошо, что ты остановился. Забыла предупредить, меня на большой скорости укачивает. Слабый вестибулярный аппарат. Ты настоящий джентльмен, Э… Энрике.

Фу, вспомнила, наконец, его имя.

Он бормочет нечто маловразумительное, сплевывает за борт и запускает мотор на малые обороты:

– Так пойдет, сеньорита Ривалду?

Ну и ну, мы можем быть вежливыми. Я улыбаюсь, сладкая, как сто кило сахара:

– Ага. Спасибо тебе, ты просто чудо. Никогда не встречала такого заботливого парня, даже в Рио.

Я наблюдаю за тем, как из-за воротничка его рубашки выползает предательская краснота. Каменное лицо – довольно симпатичное, кстати – оттаивает. Давно бы так…

…а все-таки у президента транснациональной компании «Регент Лодж Инкорпорейтед» и крупнейшего спонсора нашего факультета Мануэла Келадо мог бы быть более воспитанный сын. Видно, природа действительно отдыхает на детях сильных мира сего. И Мануэл не без причины отправил сына работать простым помощником управляющего в один из своих самых отдаленных отелей на берегу Амазонки.

Последнюю часть пути мы с Энрике преодолеваем в мирном молчании. Он помогает мне выбраться из катера, выносит вещи и коробки с продуктами и по-джентльменски прощается.

– Я завезу вам воду и еду через шесть дней. Не беспокойтесь.

– Я и не беспокоюсь, ты человек ответственный и надежный.

Эх, переборщила с лестью. В его глазах появляется хорошо мне знакомое выражение восхищения, смешанного с примитивным желанием. Я торопливо добавляю:

– Мой жених такой же. Думаю, вы понравитесь друг другу.

Энрике мрачнеет и торопливо запрыгивает обратно. Через пару минут стук мотора раздается уже с середины медленно текущей реки, а еще через минуту в него вплетается песенка:

Хижина на сваях кажется пустой, но это лишь видимость. На самом деле Джофре давно уже сидит за прикрытыми ставнями и разглядывает меня и мои пожитки. Бьюсь об заклад, в нем сейчас борются противоположные желания – стремление вытолкать меня отсюда пинками и тяга к человеческому общению.

Я прикладываю руки ко рту и громко зову:

– Джофре! Э-эй! Где ты, отшельник? Я вернулась!

Я прямо чувствую, как старый угрюмец пыхтит там, за ставнями, пытаясь придумать благовидный предлог, чтобы выпроводить меня восвояси. Не придется ли переживать такую же войну, как прошлым летом, когда я впервые приехала сюда? Если да, это поможет мне отвлечься от мыслей о Кристобале.

…о, будь оно все неладно. Даже в мыслях нельзя, нельзя мне произносить его имя. Там, где был свет, теперь только темнота, запах его смазанных какой-то блестящей гадостью волос, нарумяненные щеки, плотно сомкнутые тонкие губы, судорожные всхлипы его многочисленных братьев, сестер, дядюшек, тетушек, и я – сидящая на задней скамье в старинной душной церквушке, и мерный речитатив одетого в лиловую сутану священника… Темнота, ничего, кроме темноты.

И мой последний поцелуй, остывающий на его ледяном лбу.

Дверь хижины распахивается, старик спускается по грубо сколоченной лестнице, подходит. Он без шляпы, потемневшая от пота майка сползла с одного плеча, на левой брючине полосы подсохшей крови. Цепкие серые глаза ощупывают меня с ног до головы.

– А, это ты. Явилась.

Я крепко жму вроде бы нехотя протянутую навстречу широкую сухую ладонь и киваю на вещи:

– Как обещала. Поможешь?

Он хмыкает, легко вскидывает на плечо здоровенный ящик с бутылками питьевой воды и идет обратно. Бросает через плечо:

– Сумку свою тащи в дом сама. Не надорвешься.

Я так и делаю.

Свист Мамиты прерывает мою дремоту. Малыш Тонто радостно толкает меня носом в бок, я отвешиваю ему легкого пинка и здороваюсь с его родительницей.